Голодные игры «на граните»: Кто 30 лет назад организовал первый украинский майдан

Нынче на Украине модно вспоминать о борьбе с коммунистическим прошлым. Политикам и пропагандистам «Незалежной» так удобнее витийствовать насчет происходящей мерзости настоящего, при этом раздавая невнятные обещания насчет будущего. Вот и студенческую акцию тридцатилетней давности под «патриотичным» названием «революция на граните», не могли обойти вниманием разного рода идеологические «специалисты». Начиная от института украинской памяти до официальных СМИ, спешно разыскивающих к запланированным праздничным мероприятиям, бывших «студентов», в качестве очевидцев тех событий.

Как начинался первый госпереворот на Украине

Само действо под условным названием «протестующие голодающие студенты против коммунистического режима» началось 2 октября 1990 года. Тогда в Киеве на гранитных плитах монумента Октябрьской революции было установлено несколько палаток, где разместились сами участники акции, официальными инициаторами которой числились так называемый «Украинский студенческий союз» и Львовское студенческое братство. Поэтому самая голодная акция первоначально имела ярко выраженный антирусский и антиправительственный характер. Национал-шовинист и бывший участник акции Гонский, вспоминая эти события, откровенно заявляет: «В любом случае я не жалел, что я это делал. Я это делал, и буду делать. Буду делать все, чтобы Украины была больше, а Малороссии меньше, чтобы быть подальше от “русского мира”. Как я это делал на сцене Майдана, или потом на фронте на концертах. Так что моя позиция не изменилась, я буду бороться, видимо, до конца жизни. Я в этом вижу главный смысл своей жизни».

Студенты, первоначально их было 108, объявили голодовку во имя так называемых «демократических» перемен: отказа от союзного договора, национализации имущества КПСС и ВЛКСМ (этим был дан толчок последующей «декоммунизации»); перевыборов Верховного Совета на основе многопартийности (Компартия была доминирующей), отставки председателей Верховного Совета (Кравчук) и Совета Министров (Масол); отмена подписания нового союзного договора и требования прохождения военной службы граждан УССР непосредственно на территории тогда еще союзной республики.

Именно эта, по словам украинских пропагандистов, студенческая «революция» стала одной из причин обретения Украиной (наконец-то!) вожделенной свободы в 1991 году. Студенты ныне выставлены в роли новых «святых», скидывающих ненавистное московское ярмо в виде ВЛКСМ и КПСС. «Провозвестники новых майданов —  так величают участников акции на Украине. При этом никакой аргументация такой позиции, кроме беспричинных восхвалений и поисков врага. Отражает ли она объективно тогдашнюю украинскую реальность?

Если отталкиваться от совершенно справедливого высказывания культового российского писателя 90-х Пелевина о том, что «прошлое —  локомотив, который тянет за собой будущее», акция студентов в октябре 1990 года действительно стала основой для многих будущих трагических событий распада Союзного государства и Украины. Но породила она гибрид тотальной лжи, беспринципности, самого жесткого социального расслоения и полной утраты политической украинской субъектности, называемой суверенитетом, ввиду полной его ненадобности.

Закулисные режиссеры

Апологеты украинства настаивают на якобы стихийности студенческой акции. На самом деле этой «стихией» очень четко управляли те, кто входил в высшую партноменклатуру УССР. Как пишет один из участников студенческого «восстания», «факультет вуза, где я учился, выгонял лично декан, который без согласия ректора никогда бы так не поступил. Сгон студентов на революцию они производили в добровольно-принудительном порядке, как раньше —  на первомайские демонстрации». Этот факт признавали затем и другие бывшие участники акции. Так, в начале октября 2019 г. в соросовской «Украинской правде» вышел большой материал с воспоминаниями участников событий. В частности, Вахтанг Кипиани, позже ставший известным украинским журналистом и редактором, заявил: «Даже некоторые преподаватели полупринудительно выгоняли студентов на протест». На деле их «выгоняли», конечно, не только преподаватели, но и ректоры, деканы, что было невозможно без команды высшей партноменклатуры УССР. Она уже тогда вынашивала планы отделения от надоевшего союзного центра, который мешал украинским партаппаратчикам реализовать свои ущемленные в Союзе амбиции.

На гранитных плитах монумента происходила своего рода обкатка студенческой «цветной революции». Подобное уже было использовано в Болгарии, на Украине же эта модель только вводилась. По мнению одного из участников голодной акции Свистовича: «Идею (голодовки) мы сплагиатили у болгар. Наши львовяне поехали по комсомольской путевке в Болгарию (во Львове тогда все поголовно уже были антикомсомольцами, успешно захватившими в себя комсомольские организации, используя их (ВЛКСМ) ресурсы)…». Подобная ситуация могла возникнуть лишь в том случае, если этим львовским студенческим активистам покровительствовали вышестоящие партийные организации. Они поэтому и обратились к студентам, как к единственной мобильной силе, которую можно было сравнительно легко вывести на улицы и выдать за «общественный порыв украинских патриотов» перед Москвой и всем миром.

Уточним, что непосредственные участники голодной акции совершили массу правонарушений, включая саму незаконную акцию в центре города, не говоря уже о захвате корпусов университета, но их никто не тронул, чему наивно удивлялись даже сами протестующие. Студентам даже позволили перекрыть движение транспорта. Подобные студенческие акции были организованы также в Луганске, Донецке, Львове. Номенклатурная верхушка УССР связанная с западноукраинским национал-шовинистическим подпольем рассчитывала с помощью голодной студенческой акции получить нужный эмоциональный всплеск в стране. К слову, в ходе так называемой «гранитной революции» демонстративно сдал свой партбилет украинский писатель Олесь Гончар, а его примеру последовали многие другие коммунисты.

Для усиления эффекта власти предоставили возможность студентам выступить в прямом телеэфире на УТ-1» (центральному телеканалу УССР), и частично удовлетворили ряд политических требований, носивших, по сути, антигосударственный характер. Как будто давно ждали этой акции и самих требований. Так, было сорвано подписание нового союзного договора. По требованию голодающих, срочная служба украинцев в армии начала происходить только на территории Украины, что разрушало ее единый всесоюзный организм. В отставку был также отправлен председатель Совмина УССР Масол, выступавший за сохранение СССР.

«Нас использовали…»

Понимали ли сами студенты, что участвуют в политическом спектакле. Вот что на этот счет заявил один из активных участников, Руслан Коцаба, ставший широко известным в 2014 году в связи с обвинениями в государственной измене, арестом и долгим судебным процессом, который закончился оправданием. Но той осенью 1990 года молодой радикал Львовского лесотехнического института и представить себе такого не смог бы.

«За 30 лет я многое переосмыслил… Мы были бесконечными романтиками, считали, что начинается нечто великое, и мы это совершим. Сейчас я понимаю — национал-демократы в Раде, которым мы тогда очень доверяли, банально использовали молодежь и отстранили, когда получили свои договоренности. Но с политической точки зрения, эта акция, вероятно, стала далекоидущей для Украины», —  рассказывает он.

Не все студенты понимали, кто такой Масол и зачем его нужно убрать. «Перевыборы в Раду —  да, украинские солдаты-новобранцы должны служить в Украине —  да, национализация имущества КПСС и ВЛКСМ —  да. А вот по поводу отставки Виталия Масола возникало непонимание. Я лично спрашивал у покойного Виталия Черновола, кто такой Масол и почему его нужно убирать. Когда вопрос с его отставкой решился, нам сказали: все, хлопцы, вы сделали свое дело, давайте уходите. Толком даже не объяснили, почему. А мы же готовили себя к большим подвижкам в стране», —  вспоминает он.

А тех глубинных подвижек, о которых сокрушается Коцаба, и не могло быть. Собственно, тогда, осенью 1990-го, было полностью выполнено одно студенческое требование — был смещен с должности премьер Виталий Масол. Все остальное, невзирая на постановление Верховного Совета о выполнении этих требований, отложилось в более или менее долгий ящик.

Скажем, Национализация имущества КПСС и ВЛКСМ вроде бы и была проведена после поражения ГКЧП, но очень вяло и скрыто, поэтому многие из новейших «коммерческих фирм» и «независимых банков» Украины в качестве стартового капитала использовали именно «золото партии», что наложило крайне негативный отпечаток на всю дальнейшую экономическую и политическую жизнь страны. По сути, под прикрытием голодной студенческой акции начинался дележ страны почувствовавших свою власть бывших функционеров КПУ и галичанских национал-шовинистов, рядящихся в демократические одежды. А чтобы обезопасить себя и исключить саму возможность попадания в свои ряды юных протестантов депутаты Верховного Совета (и партократы, и «демократы») немедленно подняли возраст, необходимый для избрания парламентарием. В этом демократическом «порыве» к обретению «незалежности» большую роль сыграли также силовые структуры, в частности, специалисты из КГБ УССР.

Под патронатом западных спецслужб

Сохранилась докладная записка главы КГБ УССР, в котором рассказывается о сборе информации об акции сотрудниками спецслужбы с момента ее начала, что напрочь отвергает якобы «случайность» бездействия силовиков. Как известно, в УССР действовала отлаженная за много лет репрессивная машина, которая могла быстро пресечь подобное мероприятие еще на стадии его обсуждения организаторами. И если этого не последовало, значит, были у протестующих студентов серьезные покровители. Это, впрочем, подтверждают участники акции, занявшие впоследствии значимые посты на Украине. Как рассказывал Олесь Доний, «один из первых дней к нам пришел председатель Верховной Рады Леонид Кравчук. Этим он показывал, насколько открыт к общению, как и Горбачев, и мы с ним вели переговоры».

Несколько лет спустя, тот же Кравчук, бывший идеолог КПУ, в одночасье с обретением украинской незалежности, ставший мультимиллионером, уже не будет выходить ни к учителям, ни к шахтерам, ни к другим гражданам Украины, потерявшим сбережения, работу и надежду на будущее. Но, в 1990 году тот же Кравчук еще играл роль демократа, открытого простым людям.

В КГБ УССР большая часть аппарата к тому времени тесно срослась с сепаратистски настроенной украинской партноменклатурой и национал-шовинистами, работающими на западные спецслужбы. Следует заметить, что и российская (московская) партноменклатура, также этому способствовала, собираясь сдать национальные республики Западу, чтобы без помех заняться дележом огромной госсобственности РСФСР.

Бывший глава КГБ УССР Н. Голушко приводит статистику свидетельствующую о большом давлении иностранных спецслужб на украинские органы власти. Только в 1990 году сложную в оперативной обстановке Львовскую область посетило 109 установленных иностранных разведчиков (!), действующих в стране под дипломатическим прикрытием… «Мы обладали профессионально грамотными разведчиками и контрразведчиками, которые не сидели сложа руки. Однако наши усилия и достигаемые результаты носили чисто локальный характер. Захват с поличным агентуры и эмиссаров иностранных разведслужб даже при непосредственном проведении ими подрывных акций требовал согласования с высшими инстанциями в Москве. Пресечение подрывной деятельности иностранных граждан в большинстве своем не санкционировалось под предлогом необходимости обеспечения важных международных мероприятий, нельзя было омрачать очередной визит генсека в капиталистические страны или приезд в Москву глав зарубежных государств».

Идеально вписались в националистический режим Кравчука многие высшие чины КГБ УССР. Так, первый зам главы КГБ УССР Евгений Марчук вскоре стал премьер-министром.

Высосанная «независимость»

Надо сказать, что студенческие палаточные городки были новой формой протеста, примененные против существующей власти только на Украине. Но при этом даже наиболее радикально настроенные участники акции соглашались, что «идеей» так называемой украинской независимости мало интересовались в УССР. По воспоминаниям одного из участников акции, «после голодания, я увидел, что …мы в меньшинстве, надо еще долго бороться, но народ уже начал задумываться о независимости Украины, хотя раньше это мало кому могло прийти в голову. После же голодовки идея независимости начала активно обсуждаться».

То, что народ в то время не интересовали «идеи» какой-то украинской независимости подтвердил и всесоюзный референдум, который состоялся 17 марта 1991. За сохранение союзного государства первоначально утвердительно ответили 70,2 % населения УССР. К слову, «согласие» за так называемое отделение будет получено позднее, в ходе массовых выборных манипуляций, с помощью которых будет парализована здоровая часть силовых структур и всего общества УССР.

После так называемой голодной акции студентов, который можно точнее назвать первым госпереворотом, были «Украина без Кучмы» (2000) и «Помаранчевый майдан» (2004). Наконец, апогеем этих «патриотических» наработок явился так называемый «Евромайдан» 2014 года, явивший все признаки кровавого вооруженного госпереворота, переросшего в затяжную войну в Донбассе. Тогда, в 1990 году была посеяна буря, семена которой только начали прорастать на Украине, вступившей в новую турбулентность.

Наталья Залевская

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.