В украинском институте национальной памяти прошло обсуждение проекта Указа Порошенко «О мероприятиях по празднованию 30-й годовщины событий украинской национально-демократической революции 1989-1991 годов».
Что представляла собой эта «революция», рассказал российский историк и публицист, кандидат исторических наук Андрей Марчуков.
«Национально свидомые представители украинства создали целую сеть так называемых национальных «революций». Первой «революцией» они считают восстание Хмельницкого, следующей революцией – события периода гражданской войны 1917-18 годов. К «революциям» на Украине относят так называемое диссидентское движение XX века, завершающим этапом которого сал период поздней «перестройки» 1989-91 годов.
На самом деле данная цепь национальных «революций» – самый настоящий миф, поскольку процессы, происходящие в УССР в указанные годы, были прямым продолжением общих процессов, которые охватили СССР. И начаты они были отнюдь не украинской интеллигенцией, украинскими диссидентами и националистами, и даже не украинской номенклатурой, а на союзном уровне частью союзной партийно-советской элиты во главе с Горбачевым и Яковлевым.
Первоначально это происходило под лозунгами «перестройки и ускорения», «гласности и демократизации», но с 1989 года четко определился курс на демонтаж советской системы и коммунистической идеологии. Часть партноменклатуры Украины совместно с либеральной, как тогда говорили, демократической частью бывшего диссидентского движения, смотрели на происходящее в столице и все повторяли.
На Украине были свои националистически настроенные диссиденты, объединенные в так называемый «народный» Рух, который в тот период маскировался под общее демократическое общенародное движение. Хотя на самом деле идеология их была самостийной и националистической.
В УССР они были в ту пору маргиналами, а украинская партноменклатура, которая в основе свой была технократической, долго не решалась на какие-то конкретные шаги, до последнего момента сверяя свою деятельность с тем, что происходило в Москве.
Вначале они были даже склонны поддерживать и Горбачева и ГКЧП, и только поняв, что Горбачев и ГКЧП проиграли, партноменклатура бывшей УССР становится большой поборницей самостийности, украинской мовы, со всем набором идеологем, которые отстаивало украинское диссидентство и националисты. Поэтому называть происходящее тогда на Украине «революцией» с научной и политической точек зрения некорректно. Это типичный миф, тем более что население УССР если и хотело перемен, декоммунизации и прекращения диктата партии – это был общесоюзный процесс. Люди хотели перемен в социальном отношении, хотели жить как в Америке или Европе, но это не было сугубо украинским, а общесоюзным устремлением, спровоцированным интеллигенцией. С другой стороны – партноменклатурой, которая прямо в воздухе начала переобуваться, чтобы сохранить власть и поделить общенародную собственность.
На Украине в данный период национальный фактор был на одном из последних мест, но именно он стал «знаменем» партноменклатуры когда она смекнула, что воспользовавшись лозунгом самостийности Украины, можно сохранить власть в новых условиях и присвоить себе общенародную собственность, которую они к тому времени контролировали.
Это был элитно-диссидентский заговор по ликвидации Советского Союза и советской системы, никакого отношения не имевший к так называемой украинской национальной «революции».
