"Золотая жила" Украины может стать для нее смертным приговором

Черная вода, отравленная почва, пустыня на тысячи километров — это не последствия ядерного конфликта из далекого будущего, а Донбасс в ближайшие годы. По крайней мере, именно такую картину рисуют украинские политики, говоря о том, к чему приведет не утихающая шесть лет война. Корреспондент РИА Новости разбирался, возможен ли на Украине "второй Чернобыль".
Времени больше нет
Несмотря на затянувшиеся боевые действия, жизнь в Донбассе идет своим чередом. Как и до 2014 года, многие сейчас работают в шахтах.
"Добыча из-за войны не прекратилась. Платят не особо много, правда", — говорит житель Донецка Дмитрий Борзенко.
Спрос на шахтеров, по его словам, только растет. Это подтверждает и официальная статистика самопровозглашенных ДНР и ЛНР: с 2015 года угледобыча ежегодно увеличивается примерно на 20 процентов. Что-то потребляют сами, что-то идет на экспорт — прежде всего на Украину и в Россию.
Но и это несоизмеримо меньше довоенных показателей. В начале десятых на Донбасс, по данным Всемирного банка, приходилось более четверти всего украинского экспорта. Его в первую очередь обеспечивали 153 угольные шахты. После того, как вспыхнул конфликт, на подконтрольной Киеву территории работает порядка 30 рудников. У ополченцев — примерно столько же.

Остальные копи простаивают. И все бы ничего, да только заброшенные штольни гораздо опаснее для окружающей среды, нежели рабочие. И речь вовсе не о пресловутом загрязнении воздуха. Все гораздо хуже — по крайней мере, такую картину в последние недели рисуют на Украине.
"Времени на размышление нет. Многие шахты затоплены и брошены на произвол судьбы. Более 400 водонакопителей и шламоотстойников (специальные бассейны для отходов угледобычи. — Прим. ред.) переполнены", — стращал украинцев член контактной группы по Донбассу Витольд Фокин.
Если их срочно не очистить, то, по его словам, загрязненная сероводородными солями, серой и горными породами вода попадет в почву и реки. Затем — в канализацию и Азовское море. А некоторая часть испарится, что вызовет кислотные дожди. Неудивительно, что экс-премьер Украины сравнил масштаб катастрофы с чернобыльской: под угрозой не только юго-восток страны, но и весь берег Черного и Азовского морей.
Становится все хуже
Несмотря на то что заявление Фокина прозвучало как никогда громко, мрачные предсказания украинские политики высказывают уже несколько лет. Моду задал бывший президент Петр Порошенко.
"Донбасс стал полигоном для российских и пророссийских войск. Их преступные действия привели к отравлению питьевой воды, почвы, флоры и фауны… Земля и атмосфера сильно загрязнены из-за взрывов и повреждений химических и других промышленных заводов", — пугал он европейских лидеров во время Парижской конференции по климату в 2015-м.
Вот только он умолчал об одном важном обстоятельстве. Экологическая угроза региону возникла вовсе не с началом конфликта. По данным ряда природоохранных общественных организаций, базирующихся как в Киеве, так и в Донецке, еще в 2000 году свыше двух третей выбросов в атмосферу регистрировалось именно в Донбассе. Вклад региона в загрязнение водоемов — 25 процентов. Примерно столько же — в общее число твердых отходов.

В последующие 14 лет эти показатели лишь росли. Все дело в том, что отходы тяжелой промышленности практически невозможно переработать. В Донбассе они накапливались аж со второй половины XIX века, когда там появились первые крупные заводы.
"Проблему усугубляет то, что в этом регионе до Второй мировой и во время нее было очень много шахт. По большинству из них потеряны документы и планы горных работ, поэтому мы банально не знаем, где они находятся. В середине 90-х годов в Донецке хотели строить метро. Вместе с тогдашним премьер-министром Валерием Пустовойченко я поехал посмотреть на процесс. И на одном из объектов наткнулись на эти заброшенные выработки. Прокладывание метрополитена пришлось остановить", — рассказывает РИА Новости глава Независимого профсоюза горняков Украины Михаил Волынец.
Такие копи, по его словам, — мина замедленного действия. Из-за них проседает почва, впадины заполняет вода, в которую проникает накопившаяся в результате добычи угля сера. Когда угольное озеро "выходит из берегов", его содержимое смешивается с грунтовыми водами, попадая в канализацию и реки.
Но если в советское время за этим следили, то в 90-е наступила анархия. Более того, около четверти действовавших к 1991 году шахт власти независимой Украины распорядились законсервировать. А сделали это, по словам Волынца, самым дешевым и небезопасным способом: залили водой. Раз в несколько лет ее, по идее, надо откачивать. Но этого никто не делал — "оборудование растащили".

С 2014-го ситуация ухудшилась. К закрытым ранее шахтам добавились новые. Причем, как отмечает собеседник агентства, немалую часть из них даже не консервировали.
"Просто вынесли все оборудование. Ведь угледобыча — очень металлоемкое производство. Там в основном все из цветного металла, много компонентов с добавлением золота и серебра. Естественно, такая техника не залежится!" — объясняет горняк.
Кроме того, в последние шесть лет в регионе появилось множество копанок — нелегальных штолен. Когда они уже не нужны, их тоже бросают, даже не законсервировав. Из незакупоренного "устья" тоннеля на поверхность сочатся сера и метан, которые убивают все живое в округе.
"Несколько заброшенных выработок есть на границе с Россией. Они уходят вглубь под землю уже на ее территорию. Поэтому экологическая катастрофа грозит не только Донецку, но и Ростову", — уверяет Волынец.
Впрочем, отмечает он, похожие проблемы — и в других горнодобывающих регионах Украины. Речь идет о Львовской, Волынской и Днепропетровской областях. Прежде всего это, как считает он, вызвано некомпетентностью профильных чиновников, а также "общим уровнем коррупции в стране".

Как следствие — постоянные бунты горняков. Например, уже несколько недель не утихают акции протеста в Днепропетровской области. Рабочие обвиняют власти в развале угольной промышленности, что привело к задержкам зарплат и полному износу оборудования.
Экоманипуляция
Впрочем, сами власть имущие ищут виноватых не у себя в стране. Украинские политики неоднократно заявляли об "экологическом терроризме", который якобы развязывают ополченцы с подачи Кремля. В ДНР и ЛНР это опровергают, возлагая ответственность на Киев.
Вместе с тем в Донецке уверяют, что следят за экологической ситуацией, несмотря на всю ее сложность. Так, по данным Министерства угля и энергетики ДНР, сейчас на территории самопровозглашенной республики действуют 11 комплексов по откачке воды из шахт. Аналогичные сооружения возвели на шахтах "Булавинская" в Енакиево и имени Ленина в Горловке. В планах — строительство еще пяти.
"По сути, будет создан щит республики от подтопления шахтными водами. Сейчас десять из одиннадцати комплексов работают в самих шахтах — туда спускаются люди, там находятся насосы, мы воду выдаем на-гора. Новые устроены по-другому: мы доставляем вниз оборудование, а все управление осуществляется на поверхности. Люди под землю не идут", — заверяют в донецком министерстве.

Так или иначе, об экологической угрозе Донбассу в последнее время все чаще говорят в политическом контексте. То же заявление Витольда Фокина о "новом Чернобыле" прозвучало на фоне рассуждений о встрече нормандской четверки, которую лоббирует президент Владимир Зеленский. Делает это он неспроста: в октябре ожидаются региональные выборы, к которым "президент-миротворец" и его партия "Слуга народа" подходят с довольно низкими рейтингами.
"Отсюда и разговоры про экологическую катастрофу — нужно отвлечь население от других проблем. Хотя саму угрозу Донбассу глупо отрицать. Но она возникла не сейчас и не пять лет назад, а намного-намного раньше", — отмечает украинский политолог Ростислав Ищенко.
Помимо Донбасса, по его словам, есть еще "горячие экологические точки" — то же Закарпатье, где вырубка лесов привела к ежегодным паводкам. В этом году они причинили ущерб на 24 миллиона долларов, разрушив дороги, мосты, дамбы и дома.
"Кроме того, из-за бесконтрольного использования вод Днепра под угрозой исчезновения уникальный заповедник "Аскания-Нова" в Херсонской области. Там тоже велика вероятность катастрофы", — добавляет политолог.
Однако реального решения экологических проблем, считает он, в ближайшее время не предвидится. Для этого нужна воля Киева и, самое главное, скорейшее окончание войны на юго-востоке Украины.