Анонс
Генерал Бужинский: "ВСУ вывели на линию сосредоточения 700 тысяч бойцов. Это выше любых нормативов"
Путин обвёл Вашингтон вокруг пальца: Орешник прилетел не туда, где ждали
Стадия принятия на Украине наступила еще весной 2024 – Зеленский скрывал социологию
Иностранные дипломаты покинули Украину, заявил Шарий
Швейцария остановила поставки снарядов Польше, узнав, что боеприпасы идут на Украину
Daily Mail подсчитала время подлета «Орешника» до городов Европы
Подделка документов для нелегальных мигрантов теперь будет стоить десятки миллионов
Подполье встревожено: "Киев начал странные приготовления. Готовится что-то страшное"
Как рушатся четыре столпа глобального западного господства
Перекрашиваем западные ракеты… и выдаём за «Нептун» – киевский эксперт
Удар по Южмашу. Последних китайских предупреждений больше не будет
Путин заявил, что у России всегда найдётся ответ для Запада
"Ответ всегда будет". Что сказал Владимир Путин в специальном заявлении
Рассылка
Разделенная Украина: что с нами творится?
Похожее состояние умов царило в первые века после распада Римской империи. Да что там, люди не сразу поняли, что что-то распалось. Города с Колизеями и ипподромами как стояли, так и стоят. Дороги с акведуками на месте. Все понимают латынь. Окончательное осознание того, что мир изменился, пришло, дай бог, к концу Средневековья (и то вопрос дискуссионный).
А до того все, кто только мог, от Карла Великого до Ивана Грозного, создавали свой Рим. А что же еще в принципе можно создавать? Так вот, для нас сегодня Советский Союз — примерно то, что для жителя средневековой Европы Римская империя. Кто-то страстно его любит, кто-то столь же страстно ненавидит, но он в нас уже навсегда. Как архетип, как культурный код, как то, что надо вернуть, или то, что надо преодолеть.
Он везде: в языке — экономисты до сих пор называют капиталистические «издержки» социалистической «себестоимостью», а солдаты обращаются к генералу «товарищ», а не «господин»; в кино — советское самое лучшее, и смотрят либо американские блокбастеры, либо его; в праздниках — 9 Мая либо главный «духоскрепный» и объединяющий нацию день, либо день победы УПА над Гитлером (утрирую, но не сильно); в окружающей нас материальной действительности — от заводов, которые нас кормят, до домов, где мы живем. Все оттуда. Со знаком «+» или знаком «-» в зависимости от субъективной позиции, но только оттуда.Оттуда же не покидает нас и ощущение, что все жители бывших республик СССР «наши». «Как же могли возненавидеть друг друга братские народы?» — спрашивают сами у себя замечательные добрые люди и не понимают. «Мы же один народ, почему столько ненависти?» — искренне удивляются другие.
Ну, во-первых, ненавидят далеко не все. В той же России граждане, которые не любят украинцев за то, что они украинцы, малочисленны и маргинальны. И даже на сотрясаемой агрессивной националистической пропагандой Украине такая ненависть совершенно не повсеместна. Кстати, как научные исследования, так и практика жизни однозначно говорят, что язык вражды чаще всего моментально улетучивается, когда объект враждебных высказываний прямо перед тобой, а не где-то там за тридевять земель или в интернете. Поэтому в каком-то смысле они все действительно до сих пор «наши» и останутся таковыми навсегда. В смысле неизбывного наследия нашего Рима. И все же конфликт существует, и он настолько острый, что уже почти 7 лет «братские народы» или «единый народ» убивает друг друга или сам себя на Донбассе, а были бы несколько иные политические расклады, убивал бы и в других местах.
Народ и нация
Но кого мы на самом деле имеем в виду, говоря «народ», и корректно ли употребляем этот термин? Ведь в сущности народ совершенно не тождественен населению какой-либо страны. Народ — это трудящиеся.
В Средние века «хрестьянским» народом назывались далеко не все подданные того или иного христианского монарха. Речь шла исключительно о крестьянах.Дворянство и духовенство — никакой не народ. Как и сейчас собственники заводов, газет, пароходов никакой не народ. Мало того, интеллигенция (врачи, учителя, ученые, журналисты, программисты и т.д.) тоже не народ. Слышали выражение «вышел из народа» применительно к какому-нибудь Ломоносову? Ну хорошо, он вышел, а куда вошел? Явно не в народ, а в интеллигенцию.
Это связано с тем, что народ — непосредственные производители материальных благ, рабочие и крестьяне (или другого рода мелкие хозяйчики, работающие своими руками, вроде современного мелкого бизнеса). Поскольку диктатура рабочего класса в СССР (до определенного времени) представляла собой союз рабочих и колхозного крестьянства, вполне корректно было говорить «советский народ». Несмотря на то что интеллигенция непосредственно в народ не входит, но, поскольку в Советском Союзе не было антагонистических классов, она (снова же до поры до времени) действовала в общественных интересах и могла быть включена в понятие «советский народ».
А сейчас все не так. Кем являются люди, населяющие ту же Украину? Многие, не задумываясь, скажут — украинцами. Затем, немного подумав, исправятся — а ведь там еще русские есть, евреи, татары, армяне и многие другие. Конечно, есть, хотя националистическое правительство пытается этого не замечать. И кто же это все такие?
Сегодня очень любят говорить, что ту или иную территорию населяют этнические русские, этнические украинцы и т.д. В данном случае это неправильно. Этнос — понятие кровнородственное. Например, житель глухого карпатского села скажет, что он этнический гуцул, но по национальности украинец. Национальность — принадлежность к нации, а нация — явление политическое. На Западе, например, национальность часто путают с гражданством. А у нас принято путать национальность с этническим происхождением.
Еще говорят — на Украине этнический национализм. Так не бывает. Может быть этническая ксенофобия там, где еще сохранились этносы (в Карпатах, на Кавказе или в городах, где есть ярко выраженные этнические диаспоры), но в целом в модерных промышленно развитых регионах этническое стерто и преодолено. Люди из многих этносов превращаются в нацию, и их этническое проявляется разве что в нюансах говора (что тоже частично стирается при получении образования на литературном языке) и воспоминаниях о том, как бабушка в селе рассказывала сказки.
Когда мы сейчас в быту говорим «русский народ», «украинский народ» применительно к обществу в современных России и на Украине, надо понимать, что это не более чем метафора, историческая привычка, наследие Рима. Национальные буржуазные государства строятся вокруг нации. Из-за путаницы в определениях получается и политическая путаница, приводящая как к различным деструктивным теориям (вроде «украинцев не существует» или «русские — вечные враги украинцев»), так и к основанным на этих теориях деструктивным практикам.Так как понять, что такое нация? Единственным известным человечеству способом — выразить в понятии, то есть дать определение. Итак, нация — это большая группа людей, связанная единством экономического уклада, территории, языка и культуры. Только наличие одновременно этих четырех признаков говорит о сформированной нации. Причем признаки эти иерархичны и исторически располагаются именно в указанной последовательности.
Что общего у Украины с Нидерландами?
Давайте посмотрим на пример. Первой европейской нацией стала нация голландская. К XVI веку северные провинции Бургундского герцогства после целой череды войн и династических союзов перешли от дома Валуа к австрийским Габсбургам и, после того как Карл V кроме бургундского герцога и императора Священной Римской империи (в смысле Германии) стал еще и королем Кастилии с Арагоном, неожиданно оказались частью Испанской империи.
При феодализме такие чудеса случались нередко, поскольку государств в современном понимании не существовало, а различные земли принадлежали феодальным родам, постоянно переходили из рук в руки и могли находиться на разных концах географии.
Так вот в северных провинциях Бургундии, которые стали испанскими Нидерландами (и это тоже не единая страна, а т.н. 17 провинций). В связи с климатическими, географическими и историческими факторами в Нидерландах очень сильно развились торговля с промышленностью, провинции стали богатыми, что неизбежно привело к появлению сообщества этих самых торговцев и промышленников, т.е. буржуазии, которая уже вполне ощущала общий интерес в сохранении и приумножении появившихся богатств.
От Испании они очень далеко, на совершенно отдельных, еще и отделенных Францией территориях, короля в глаза никогда не видели, т.е. как бы сами по себе. Но при этом новый монарх Филипп II вел множество войн, для чего нужны были большие деньги. И с Нидерландов эти деньги брали.
А зачем это надо самим Нидерландам, точнее появившейся там буржуазии? В Испании все еще настоящий феодализм, тогда как в Нидерландах уже зародились капиталистические отношения — разные экономические уклады. Завоевания короля провинциям вообще не интересны, поскольку объективно приносят выгоды королю, а провинциям только растраты. Территории совершенно отдельные. Языки разные. Даже религии разные, поскольку в северной части Нидерландов принимают более соответствующий капиталистическому укладу протестантизм. Ну а дальше неизбежное — восстание, попытка подавления, казнь лидеров, повышение налогов, инквизиция, снова восстание, 80 лет непрерывных войн, независимость и образование национального государства уже в современном понимании. Жители территорий Голландии, Зеландии, Утрехта, Гронингена, Гелдерна, Оверэйссела, Фрисландии и Дренте превратились в голландскую нацию.
Украинская нация формировалась по очень похожей схеме, но с некоторыми особенностями.Не секрет, что с XIII по XVII век (а частично и по XX век) территории западнорусских феодальных княжеств были оторваны от княжеств восточных, где постепенно сформировался центр будущей России. Будучи на момент разделения галичанами, волынянами, киевлянами, черниговцами и переяславцами, т.е. жителями данных феодальных княжеств и подданными соответствующих князей, к моменту разделения они не смогли и не могли сформировать единой политической нации.
Кроме того, за этот огромный срок не могли не сформироваться серьезные языковые и культурные различия. Поскольку к XIX веку после известных разделов Польши большая часть западнорусских земель оказалась в составе Российской империи, эти языковые и культурные различия вполне могли бы остаться на этническом уровне, но с 60-х гг. XIX столетия, с большим запозданием по сравнению с западноевропейскими государствами, в России начал формироваться капитализм.
Что это значит практически? А то, что большие деньги и большая власть появились не только у зависимых от монархии помещиков-дворян, но и у городских промышленников на пару с крупными землевладельцами, ведущими хозяйство уже без крепостных, на капиталистических основах. Богатые южные урожаи, наличие угля и железа, а также выход к морским портам для торговли неизбежно приводили к вопросу о том, надо ли делиться доходами с центральной властью или лучше тут как-то самим.
Экономическую проблему стала идеологически окормлять родившаяся в городах новая местная разночинная интеллигенция с идеями народной культуры против имперской, народного языка против имперского и т.д. Половинчатость реформ, отсталость России от ведущих капиталистических государств, проигранные войны, экономический кризис и Февральская буржуазная революция толкнули южнорусских, или малороссийских, капиталистов и интеллигенцию на сепаратизм и создание УНР. Естественно, под националистическими лозунгами.
Но с созданием национального государства, а соответственно и украинской нации возникли некоторые трудности. Во-первых, далеко не всем нравилось, что УНР держалась на штыках немецких оккупантов, т.е. сомнительной независимости. Во-вторых, если голландская нация создавалась на заре капитализма, когда он был еще юн и прекрасен, в начале XX века ситуация была кардинально противоположная. Если часть остававшихся в полуфеодальном положении крестьян еще надеялась, что капитализм осуществит их вековечную мечту о черном переделе, то фабрично-заводские, железнодорожные и др. городские рабочие жили при капитализме давным-давно и уже не строили насчет него никаких иллюзий.Кровавое подавление войсками УНР восстания на киевском заводе «Арсенал» лишь подтверждало, что новая власть не за интересы рабочих. Третья возникшая проблема — культурная неоднородность населения. Прежде всего русскоязычные города и село, говорившие на превратившемся в украинский язык малороссийском наречии. Затем — поздно присоединенные к империи Донбасс и Новороссия, которые заселили люди из разных уголков империи. Говорили они на языке интернационального общения — русском — и никак не идентифицировали себя с формирующейся украинской нацией.
Национальная ненависть относительна, а братская любовь абсолютна
Победившие в гражданской войне большевики с поддержавшими их рабочими и крестьянами создали советскую власть без эксплуататорских классов, тем самым решив национальную проблему на Украине. Благодаря единой всеобщей системе образования и культурной политике в УССР, находившейся в едином экономическом пространстве Советского Союза, окончательно дооформились две основные нации — украинская и русская, с украинским языком как языком национальной республики и русским как языком межнационального общения.
Поскольку капиталисты исчезли, трудящимся делить друг с другом было нечего, и они были объединены целью строительства нового общества в общих же интересах, наличие двух полноценных наций в одной республике не вызывало проблем. Бытовой национализм и шовинизм с шуточками и анекдотами не в счет, а для более серьезных эксцессов существовал строгий уголовный кодекс. Но Советского Союза не стало. Украинская нация получила свое национально-буржуазное государство. Но русская-то нация на Украине никуда не делась, и с ней нельзя было не считаться. С ней и считались, законодательно введя языковое и культурное равноправие, но по факту из года в год все больше и больше украинизируя население.
Важнейший социальный закон говорит о том, что идеология господствующего класса становится господствующей идеологией. Национализм — идеология правящего класса Украины. Не потому, что он особо мерзок и зол (хотя он, конечно, таков), но объективно. Наличие рядом с Украиной более сильной и богатой России со своей более сильной и богатой российской буржуазией одновременно с наличием внутри Украины миллионов русских, которые естественным образом тянулись к своему культурному центру в Москве, а не в Киеве, создали опасность для украинского правящего класса. Опасность интеграции с Россией, при которой он наверняка проиграл бы конкуренцию с российским капиталом.Отдельная от России территория, все более и более разрываемые экономические связи, бизнес-интересы внутри страны, украинское гражданство в паспорте и фактическая принадлежность к украинскому, а не общесоветскому и не российскому обществу (плюс воздействие пропаганды, конечно) постепенно уменьшало русскую нацию на Украине. Многие русскоязычные люди с записью «русский» в свидетельстве о рождении уже позиционировали себя украинцами. Но, конечно, не все.
Украинизация русских вызывала отпор в виде создания национальных и культурных общественных организаций, объединений, кружков и даже партий. Пока языковое и культурное равноправие существовало хотя бы формально, украинские русские отстаивали его парламентским способом. Но когда взбрыкнувшая из-за опасности вступления в Таможенный союз с РФ украинская буржуазия на Майдане прямо объявила русских граждан Украины людьми второго сорта и стала подавлять их с помощью официальных силовых структур и парамилитарных группировок штурмовиков-неонацистов, началась война. Не информационная или гибридная, а настоящая.
Война по определению — это вооруженная борьба классов, наций и государств. Если классов — это гражданская война, если наций — то национально-освободительная, если государств — то обычная война между государствами. Восстание на Донбассе, начинавшееся как борьба местных трудящихся против украинской националистической олигархии, т.е. гражданская война, с появлением в ней интересов части российской буржуазии приобрела черты национально-освободительной.
Отсюда и неизбежная ненависть между двумя воюющими нациями, которые еще позавчера были «братскими народами» или даже «единым народом». Правда, ненависть эта не абсолютна. Очень многие украинцы и очень многие русские (речь не о гражданах России, а об украинских русских) по разные стороны фронта неплохо понимают, в чьих интересах война, но слишком много крови пролито за эти годы, чтобы с легкостью остановить ее снизу. Да и угроза тюрьмы за такое миротворчество не добавляет пыла.Будет ли остановлена война и будет ли прекращен этноцид русских внутри Украины — вопрос борьбы и в итоге расстановки сил, возникающей в результате таковой. Механических решений, которые сейчас очень любят, не существует. «Давайте создадим механизм интеграции Донбасса» или «давайте создадим механизм межнациональных отношений», — говорят все кому не лень. Но механизм — это система с элементами, которые связаны исключительно внешним образом. У него нет мозга для принятия решений. А у людей есть.
И решать в конечном счете им — продолжать убивать друг друга до окончательной потери территорий или «убедить» правительство признать и законодательно закрепить две равноправные нации, как в той же Бельгии (фламандцы и валлоны), или на худой конец как в Великобритании (англичане, шотландцы, валлийцы, ирландцы). Решать народу, тому самому, который «братский» и «единый».