Зеленский не знает истории: некоренные на Украине — украинцы

На постукраинском пространстве 1 июля совершилась очередная «перемога» — Верховная рада приняла закон о коренных народах, в котором прописано, что русские, или в терминологии киевского агитпропа «кляти москали», народ на подконтрольном Киеву пространстве некоренной. Событие это не стало неожиданностью, оно вполне соответствует генеральной линии киевского режима, но ряд политиков по обе стороны границы всё же надеялись на торжество здравого смысла, давно покинувшего правящие круги «нэньки», по глупости или лености передавшие бразды правления Лондону и Вашингтону.

Злые языки скажут, что скандальный закон «О коренных народах» принят именно сейчас для того, чтобы отвлечь внимание возмущённых граждан от начала распродажи режимом президента Украины Владимира Зеленского пахотных земель — главного достояния постукраинского пространства… И будут правы! Тем не менее сам по себе закон «О коренных народах» — это плевок в душу абсолютного большинства граждан бывшей Украины, это плевок в прошлое, в ответ на который прошлое выстрелит из пушки.

Так уж повелось, что у народа, отрёкшегося от своего исторического имени, в каждой «перемоге» кроется «зрада». Предавший своих предков и своё имя предавать будет постоянно, и не только других, но и себя самого. Не стал исключением и новый закон. Чтобы понять это, надо обратиться к суровому учителю, который не столько учит, сколько проверяет усвоение народами своих уроков и жестоко карает за ошибки, — истории.

Интересно, никому из свидомых не приходило в голову, что если русские некоренные, почему тогда все в быту и на работе говорят на русском языке, а говорить на украинском абсолютное большинство граждан нужно заставлять? Как называвшие себя «русскими лыцарями» запорожские казаки оказались на Украине «некоренными»?

Почему, когда в банкоматах на постукраинском пространстве ещё было обслуживание на русском языке, его выбирали 92% клиентов банков, причём даже в русофобской Галиции? Зачем, если русский язык чужд населению, понадобились четыре волны украинизации: австро-венгерская в Галиции, большевистская и хрущёвская в УССР и «незалэжная» с 1991 года и до наших дней на всей подконтрольной киевскому режиму территории? Именно этот процесс — украинизацию — предлагаю рассмотреть подробнее. Он, как ничто другое, может ответить на вопрос, кто на постукраинском пространстве «коренной», а кто — нет.

Талергоф и Терезин — первые уроки «украинского»

Если кто-то думает, что первые концлагеря в Европе появились в нацистской Германии или ленинско-троцкистском СССР, он ошибается: первые на европейском континенте концлагеря появились в Австро-Венгерской империи в самом начале Первой мировой войны. Их обитателями стали не военнопленные, а подданные императора Франца-Иосифа — карпатские русины, не желавшие «перекрашиваться» в «украинцев».

«В дневниках и записках талергофских невольников имеем точное описание этого австрийского пекла. Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф 4 сентября 1914 года. До зимы 1916-го в Талергофе не было бараков. Сбившийся в кучу народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз…

Священник Иоанн Мащак под датой 11 декабря 1914 года отметил, что 11 человек загрызены вшами. По всей талергофской площади повбивали столбы, на которых довольно часто висели и без того люто потрёпанные мученики… Происходила «анбинден» — славная немецкая процедура подвешивания за одну ногу. Изъятий не было даже для женщин и священников», — так описывает условия содержания узников в Талергофе галицкий историк Василий Ваврик.

Вся вина узников Талергофа и целой сети подобных ему австрийских концлагерей заключалась в том, что карпатские русины оказались не готовы признать себя «украинцами». Название это было придумано для них австрийской разведкой, а язык, созданный на основе смешения русского и польского, выдумал профессор Львовского университета Михаил Грушевский. Львов, как и вся Галиция, входил в то время в состав Австро-Венгрии, разведка которой была настолько недовольна русофильскими настроениями русинов, что выдумала для них ранее неслыханное название — «украинцы».

Даже в творчестве Тараса Шевченко не найти слова «украинец» — он умер до того, как австрийские спецслужбы выдумали такой народ, а творчество поэта на «украинский» переводил Пантелеймон Кулиш — по той же причине.

«Украинский» язык в начале ХХ века с горем пополам знали только в Галиции, то есть исключительно там, где его насаждали с немецкой педантичностью и нечеловеческой жестокостью…

Бывший узник Талергофа М. Марко так описывает роль «перековавшихся» в «украинцев» земляков:

«Жутко и больно вспоминать о том тяжком периоде близкой ещё истории нашего народа, когда родной брат, вышедший из одних бытовых и этнографических условий, без содрогания души становился не только на стороне физических мучителей части своего народа, но даже больше — требовал этих мучений, настаивал на них… Прикарпатские «украинцы» были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны».

Накануне Первой мировой войны в Галиции произошёл настоящий ренессанс русской культуры — петиция в защиту преподавания русского языка, поданная в австрийский парламент галичанами, набрала более 100 000 подписей:

«Высокая палата! Галицко-русский народ по своему историческому прошлому, культуре и языку стоит в тесной связи с заселяющим смежные с Галицкой землёй малоросским племенем в России, которое вместе с великорусским и белорусским составляет цельную этнографическую группу, то есть русский народ. Язык этого народа, выработанный тысячелетним трудом всех трёх русских племён и занимающий в настоящее время одно из первых мест среди мировых языков, Галицкая Русь считала и считает своим и за ним лишь признаёт право быть языком её литературы, науки и вообще культуры…<…>

Общерусский литературный язык у нас в Галиции в повсеместном употреблении. Галицко-русские общественные учреждения и студенческие общества ведут прения, протоколы, переписку на русском литературном языке. На этом же языке у нас сыздавна издавались и теперь издаются ежедневные повременные издания, такие как: «Слово», «Пролом», «Червонная Русь», «Галичанин», «Беседа», «Страхопуд», «Издания Галицко-русской матицы», «Русская библиотека», «Живое слово», «Живая мысль», «Славянский век», «Издания общества имени Михаила Качковского», расходящиеся в тысячах экземпляров…»

Из наиболее «гибких» галичан австрийцы создали отряды «сичевых стрельцов» — слабых в военном отношении отрядов, главной функцией которых был террор по отношению к своим же землякам, недостаточно активно «украинизировавшимся». За успехи в поимке «русофилов» «сичевые стрельцы» могли рассчитывать на часть имущества своих жертв, что к концу войны сделало их достаточно зажиточными, а «украинство» в бедной Галиции стало едва ли не символом жизненного успеха. Только вот цена этого «жизненного успеха» «украинцев» — более 300 000 убитых, замученных в концлагерях и бежавших в Россию земляков.

Антон Деникин так описывает бегство русинского населения Галиции от террора австрийских властей и их подручных «украинцев»:

«Помню дни тяжкого отступления из Галичины, когда за войсками стихийно двигалась, сжигая свои дома и деревни, обезумевшая толпа народа, с женщинами, детьми, скотом и скарбом. Марков шёл в арьергарде и должен был немедленно взорвать мост, кажется, через Стырь, у которого скопилось живое человеческое море. Но горе людское его тронуло, и он шесть часов ещё вёл бой за переправу, рискуя быть отрезанным, пока не прошла последняя повозка беженцев».

 После катастрофы Февраля и Октября 1917 года, когда большевистское правительство сдало территорию Малороссии и Новороссии немцам, немцы стали требовать от марионеточного «украинского» правительства Павла Скоропадского вести документооборот на «украинском» языке, для чего ему приходилось выписывать делопроизводителей из Галиции, так как в Киеве ни офицеры, ни чиновники «украинского» не знали. Как «популярны» были «украинский» язык и «украинская» культура в русском Киеве в 1919 году, лучше всех сказал сам гетман:

«Узкое украинство исключительно продукт, привезённый нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет, и это является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет. Ведь галичане живут объедками от немецкого и польского стола. Уже один язык их ясно это отражает, где на пять слов четыре польского и немецкого происхождения».

Политика «коренизации» — ленинская украинизация

Сломив сопротивление русского народа в Гражданской войне, большевики в лице Владимира Ленина и Льва Троцкого решили ослабить и разделить его на три части: собственно русских, украинцев и белорусов — очень уж понравилась Владимиру Ильичу австрийская украинизация русинов.

Для этого были искусственно созданы Украинская и Белорусская ССР, в которые были переданы огромные территории Малороссии, Слобожанщины, Новороссии и Западного края.

В состав УССР была против воли населения включена русская Донецко-Криворожская Республика, население которой никогда по-украински не говорило и хотело быть в составе России, пусть и советской. Но когда большевиков волновало мнение населения? В состав Белорусской ССР союзные власти трижды передавали русские области из состава РСФСР, население которых выступало категорически против навязывания ему «белорусского» языка, специально созданного большевиками по аналогии с «украинским» путём искажения русских слов и заимствования польских.

До середины 1930-х годов власти УССР запрещали на территории республики издание газет на русском языке, работу русского театра, заставляли рабочих и особенно служащих учить мову. Кто не сдавал экзамен, тому приходилось учить мову в свободное от работы время, иначе — увольнение. Критика навязывания «украинской» мовы приравнивалась к контрреволюционной деятельности с вполне понятными последствиями… Школьное образование в УССР строилось на ненавистной детям мове. Яростные большевики Станислав Косиор и Николай Скрипник пытались вытравить русский язык из всех сфер жизни республики.

Скрипник запомнился отчаянной борьбой с «сепаратистами» — Донецко-Криворожской Республикой, не желавшей «украинизироваться», и такой же отчаянной борьбой с русским языком.

Косиор запомнился навязыванием мовы в городах и созданием невыносимых условий для крестьян УССР в период коллективизации, из-за чего даже возникли очаги восстаний, за что он и был расстрелян перед войной.

На начало 1925 года из общего числа советских и партийных чиновников УССР «украинским» владели только 23,9%, совершенно не понимали его 24%. Лишь 25% от общего документооборота республики велось на мове. Уже в 1926 году 65% от всего делопроизводства велось на мове, а тех, кто не мог овладеть галицийским наречием, безжалостно увольняли. Появилась новая профессия — украинизатор. Все советские служащие в УССР были обязаны посещать кружок украинизации под страхом увольнения.

«Каждый член партии, каждый гражданин должен знать одно, что национальная политика в действительно ленинском понимании на Украине неминуемо ведёт к полной украинизации всего рабочего класса на Украине, украинизации прессы, школы, научной работы», — заявлял заведующий отделом прессы ЦК КП(б)У А. А. Хвыля.

Спрашивается, зачем украинизировать население, если оно «коренное украинское»?

К концу 1925 года преподавание на мове велось в 77,8% начальных школ, 53,6% средних, 50% техникумов, 28% рабфаков, 28,5% вузов.

В заводских архивах сохранились довоенные технологические карты, бланки которых отпечатаны на «украинском», но заполнены они исключительно на русском — рабочие и инженеры в процессе производства применяли родной русский язык, а мову адаптировать к производственным нуждам не удалось до сих пор…

Безумная украинизация прекратилась лишь накануне Великой Отечественной войны, когда сталинские «практики» перемололи ленинских русофобов, осознавая угрозу дальнейшего разделения народа перед войной. В республике впервые с установления советской власти появляются русские газеты, русский театр, а за отказ от мовы перестают наказывать…

В эти годы в ответ на безумную политику властей народ придумал характерное выражение «вы это всерьёз или по-украински?»

 Хрущёвская украинизация — бандеровцев ведут во власть

Отгремела война. В окопах все народы СССР сплотились, не стало уже «ни эллина, ни иудея» — общие беда и Победа объединили всех. Но в партии было крыло, которое оказалось недовольно народным единством и резко возросшим после войны русским патриотизмом. Одним из наиболее ярких представителей таких русофобов в партии был Никита Хрущёв.

Будучи троцкистом в 1930-е годы, Хрущёв вовремя осознал близость их поражения и оперативно переметнулся к сталинцам, где играл роль беззаветно преданного коммуниста. Хрущёва считают причастным к убийству Иосифа Сталина и разрушению весьма эффективной экономической модели послевоенного восстановления СССР. Хрущёвские эксперименты с сельским хозяйством, сокращение армии и огромный ущерб обороноспособности СССР, нанесённый этим генсеком, памятны до сих пор. Одной из инициатив Хрущёва, направленных на ослабление центральной власти, стало возвращение бандеровцев из мест отбывания наказания и ссылок в родные места и допуск их в советские и партийные органы. Без военных преступников развалить СССР и прибрать к рукам всенародную собственность у партийцев не получалось…

Наряду с продвижением бандеровцев в органы власти Хрущёв возобновил украинизацию, остановленную Сталиным накануне войны. И если в городах она не имела успеха, а над исковерканным суржиком откровенно смеялись, то в деревнях образовательная монополия украиноязычных школ дала свои результаты — часть населения стала воспринимать этот недоязык как родной. При Хрущёве были заложены управленческие и кадровые основы для формирования украинского национализма в руководстве УССР и первые предпосылки для развала СССР в самом русском ядре.

В УССР наметился дефицит книг на русском языке, а полки книжных магазинов были завалены изданиями на мове, которые продавались в нагрузку к ходовым книгам на русском. В Запорожье в книжном магазине «Кобзарь» купить хорошую книгу на русском языке без книги на мове в нагрузку удавалось крайне редко. Книги на мове тут же шли в макулатуру — в советское время хорошие книги можно было купить за талоны, полученные за сбор макулатуры. За книгами на русском языке выстраивались очереди.

Так кто же тут коренной, а кто «понаехавший»?

«Незалежная» украинизация: как Украину делали «нероссией»

В моём родном Запорожье «украинскую» речь до самого переворота 2014 года можно было услышать только по телевизору, во время официальных мероприятий и от приехавших в наш город студентов из Галиции. Даже преподаватели в вузах по просьбе студентов, начиная лекцию на мове, переходили на русский язык — обучаться на ней делам сложнее кручения хвостов коровам оказалось решительно невозможно. А уж в каких выражениях обсуждался в преподавательской среде перевод методических указаний по техническим дисциплинам на мову… Из печатных слов вспоминаются только «ты» и «на»…

После 1991 года и получения бывшими коммунистами власти над бывшей УССР украинизация стала основой идеологии и внутренней политики, а русофобию сначала осторожно, а потом всё более навязчиво стали насаждать власти с помощью СМИ и различных фондов, НКО, молодёжных инициатив — несть им числа.

Во время переписей населения на Украине людей очень напористо уговаривали записываться «украинцами», а чтобы ещё проще было скрыть число русских, из паспортов с трезубцем убрали графу «национальность».

Политика безальтернативной русофобии со временем дала свои результаты: выросшее после развала СССР поколение начало воспринимать политическое украинство как нечто родное, своё, близкое. Этому способствовали СМИ и многочисленные структуры американского финансиста Джорджа Сороса и USAID, активно работающие на постукраинском пространстве. «Комнаты НАТО» стали обязательным атрибутом каждого порядочного вуза, а бездействие и соглашательство Россотрудничества помогло врагам России оформить русофобию как государственную идеологию «незалежной».

Героизируя бандеровцев, власть на Украине задала нравственную планку своей государственности: убийцы женщин и детей могут быть героями только для самого низкого и подлого отребья. И это отребье стало стандартом и даже эталоном для властей киевского режима.

Два десятка лет активной работы доморощенных русофобов и западных НКО позволили американцам вырастить из этнически русской молодёжи Центральной Украины боевиков-нацистов, говорящих по-русски, но искренне ненавидящих Россию. Эти боевики стали инструментом в руках политиков, позволивших не только снести власть в Киеве в 2014 году, но и развязать войну в Донбассе, где с обеих сторон фронта говорят по-русски — в бою просто нет времени переводить на мову.

В Донбассе друг другу противостоят, стреляют друг в друга две этнически русские армии: корпуса Новороссии и ВСУ. И там и там говорят по-русски, по-русски отдают приказы в бою, по-русски стонут раненые, по-русски говорят по телефону с родными…

Даже нынешний гауляйтер постукраинского пространства Владимир Зеленский ещё весной 2014 года говорил: «Мы с россиянами — один народ». Даже не с русскими, а с «россиянами», то есть гражданами России. Как это на него не завели дело за сепаратизм?! Это же призыв к объединению с Россией!

Наш президент Владимир Путин прямо и честно сказал, что «русские и украинцы — один народ». Теперь тот же самый Зеленский в ответ на слова нашего президента заявляет:

«Давайте, наконец, расставим точки над «i». Мы точно не один народ».

Так что же, Зеленский признался, что он не русский и не украинец? «Украинцами» правит неукраинец? А так можно? Тут «господар, «чужинець»? Где же украинские националисты?! Тут «клиент» на «гилляку» просится!

На примере последних пары веков мы рассмотрели, как из карпатских русинов и русских в УССР целенаправленно делали «украинцев». Продукт чьей-то деятельности по определению не может быть «коренным». Ещё полтора века назад никаких «украинцев» не существовало — само это слово было придумано позже. Тарас Шевченко писал об Украйне, но не знал об «украинцах» — австрийский Генштаб не успел их придумать до его смерти. Если рассмотреть факты честно, надо либо признать русских и украинцев одним разделённым народом, либо признать «украинцев» некоренными на русских землях постукраинского пространства. То есть Зеленскому и его депутатам надо либо «крестик снять», либо… на рояле перестать играть…

На территории постукраинского пространства ставится чудовищный эксперимент: людей заставляют ненавидеть самих себя, свою русскую душу, своих русских родственников. Надо ли удивляться количеству суицидов по ту сторону границы? Подсознание не обманешь…

В истории нет примеров, когда народы сами освобождались от фашистских режимов — их всегда сносили вооружённой силой. На постукраинском пространстве миллионы людей хотят сноса фашистского киевского режима, но не в состоянии выступить против вооружённых карателей. Киевский режим признал себя врагом всего народа, объявив русских «некоренными», так как более 90% населения Украины — русские и потомки русских, согласившихся называться «украинцами», но сохраняющих русскую культуру и общение на родном русском языке.

Запад добровольно не отдаст русские земли и русское население бывшей Украины, освободить их — наша важнейшая задача на ближайшие годы. Украина — это русская земля, населённая русским народом, искусственно разделённым большевиками и предателями из КПСС. Воссоединение единства народа и земель — важнейшая задача самого большого в мире разделённого народа — русских, нас с вами! Без этого нам не выжить!

Артём Шарлай