НАДО БЫЛО СЛУШАТЬ ПУТИНА: АТАКА НА ЭНГЕЛЬС РЕФОРМИРУЕТ ПВО

 Небо в прорехах

Удар по аэродрому стратегической авиации "Энгельс-2" случился сегодня в 1:35 мск, то есть глубокой ночью. В глубоком российском тылу, в Саратовской области. В отличие от прошлого налёта, который произошёл 5 декабря, военные самолёты не пострадали – во всяком случае так утверждается в официальном заявлении Министерства обороны России. В ходе первой атаки, напомним, повреждения получили два стратегических бомбардировщика-ракетоносца Ту-95, двое военнослужащих были ранены, но, к счастью, остались живы.

В этот же раз, несмотря на декларируемую сохранность крылатой техники, поводов для особой радости нет – трое наших ребят погибли, ещё четверо были госпитализированы, причём один из них находится на грани жизни и смерти. Место атаки представляло собой настоящий огненный ад, пожар охватил площадь в 120 квадратных метров.

Совсем недавно президент России Владимир Путин, выступая на коллегии Минобороны, заявлял о планах "продолжать поддерживать и совершенствовать боеготовность ядерной триады". Потому как это "главная гарантия сохранения нашего суверенитета и территориальной целостности, стратегического паритета, в целом баланса сил в мире". Почему не послушали?

Аэродром в Энгельсе – составная часть вышеупомянутой триады. Потому как здесь базируются стратегические бомбардировщики-ракетоносцы Ту-95МС и Ту-160. Или базировались. Судя по тому, что техника по итогам налёта не пострадала, после 5 декабря были предприняты какие-то меры – возможно, самолёты наконец увели в какие-нибудь крепкие ангары, а то и вовсе перевели в другое место. Но при всём при этом стратегические объекты России по-прежнему остаются уязвимыми для беспилотников врага.

Минобороны сообщило, что российской ПВО удалось сбить сам беспилотник. И гибель людей, и пожар произошли в результате падения его обломков. То есть никто не курил в неположенном месте, куда попало окурки не швырял – поэтому версия звучит вполне правдоподобно, и оснований не верить родному ведомству нет. Но проблема, повторимся, остаётся: вражеские беспилотники продолжают залетать на сотни километров на нашу территорию и поражать те объекты, которые им вздумается.

Неважно, как это происходит: идут они на крыле или падают с небес обломками. А чувство незащищённости, думается, есть у теперь каждого из нас, поскольку расстояния для украинских БПЛА – не помеха. Мало того, после первых успешных, по сути, атак в Энгельсе-2, а также в Дягилеве Рязанской области, Шайковке Калужской области, в Курске, можно сказать, что украинская военщина пристрелялась.

И что теперь сможет помешать ей наносить удары даже не по военной, а по гражданской инфраструктуре, что они и без того делали и делают в Донбассе, Запорожье, Херсонщине, Белгородской области?

Вспомнить, как умели

Украина давно заявляла о разработке беспилотников повышенной дальности. Из имеющихся у них тот же "Стриж" способен работать на расстояния до тысячи километров (сейчас украинцами разрабатывается новый беспилотник дальностью до двух тысяч километров, обладающий повышенными боевыми мощностями) и наверняка оборудован американской системой наведения,

– рассказал Царьграду военный эксперт, директор российского Музея войск ПВО Юрий Кнутов.

Поскольку он полностью металлический, то заметен для наших станций наведения ракет. Из-за того, что большая часть наших зенитных комплексов была направлена в зону СВО, можно предположить, что появились провалы в нашей системе противовоздушной обороны. И они хорошо заметны с американских спутников. То есть те могли проложить курс для беспилотника, но когда он пошел в атаку, наши его обнаружили и сбили,

– добавил он.

По словам Кнутова, избежать подобных инцидентов можно, если создать эшелонированную систему противовоздушной обороны. То есть прикрыть все стратегические объекты России С-300 и "Панцирями". И аналогичный опыт у нас уже есть: в СССР, когда 1 мая 1960 года был сбит разведывательный американский самолёт U-2 Пауэрса над Свердловском, рядом с городом развернули рубеж ПВО, прикрывающий территорию страны на 1300 километров. Через два года возможности советской ПВО расширили на 2800 километров, а ещё через года полтора подобный рубеж был развёрнут вдоль всего Чёрного моря.

Но тогда в СССР эту задачу было решить проще, ВПК работал на сто процентов. Добавлю, что ПВО бывает войсковая, а бывает объектовая. Войсковая защищает армейские подразделения, объектовая – аэродромы, заводы, мирные сооружения. Так было, но в 80-е в ходе очередной реформы объектовую ПВО переподчинили войсковой. Но, понятное дело, все командующие предпочитают прикрывать свою инфраструктуру, всё остальное – по остаточному принципу. Аэродром в Энгельсе тоже, в идеале, должна была прикрывать объектовая ПВО. Не случайно наши ветераны борются за восстановление прежней системы противовоздушной обороны,

– подчеркнул Кнутов.

Также в разговоре с Царьградом директор российского Музея войск ПВО вспомнил опыт арабо-израильского конфликта, когда СССР поставил Египту боевые самолёты. Арабы расположили крылатые машины линейкой, и при атаке противника большая часть из них была уничтожена. Тогда советские инструкторы попросили союзников изменить конфигурацию авиационной техники, были созданы капониры, проложены рулёжные дорожки, а сами самолеты расположили на расстоянии не меньше 500 м – 1 км друг от друга. И в случае вражеской атаки уничтожался только один самолёт, а не несколько.

Вернуть мяч себе

В целом же нам нужно найти украинское предприятие, которое производит подобные беспилотники, и уничтожить его. А также склады с произведённой им техникой,

– убеждён эксперт.

Хочется добавить, что не только его. И лишний раз подивиться тому, почему после триумфального начала СВО мы уже который месяц не владеем инициативой – она чётко находится в руках врага. Тот постоянно делает нам мерзкие "сюрпризы", как сегодняшний налёт именно в День ПВО, а мы только отмахиваемся. Ценой жизней русских людей – как в форме, так и без.

А где наши диверсии в тылу врага? Где адресная ликвидация тех, кто ответственен за гибель наших людей? После применения израильского, да что там – израильско-судоплатовского метода уничтожения военных преступников, можно предположить, что не каждый украинский генерал отважился бы дать команду снова ударить "Градами" по Донецку или отправить "Стриж" в Саратовскую область.

Почему ракетные удары наносятся исключительно по объектам энергоструктуры, а пресловутые центры принятия решений, о которых говорится уже очень давно, стоят нетронутыми? Где разрушение транспортной и логистической инфраструктуры противника? Железные дороги не тронуты, мосты вполне себе стоят.

Что с того?

Дело тут совершенно не в Министерстве обороны, а в политическом решении руководства страны, которое, судя по всему, выводов до сих пор не сделало. Всё, что я могу сказать,

– кратко ответил на эти вопросы доктор военных наук Константин Сивков.

Нам же хочется верить, что выводы всё же последуют. Пусть даже поздно, чем рано. Поскольку СВО будет уже скоро год, и она исправно забирает жизни наших бойцов, а силуэт Победы на горизонте даже не мерцает. А хочется видеть свет вдалеке. Потому как правда за нами, и мы верим в Победу, даже когда горько.