Кто кому оккупант? Непокорённое большинство Юго-Востока Украины

Пять лет назад, 2 июня 2014 года, украинские ВВС нанесли удар по центру Луганска. Погибли 8 мирных жителей, причём их смерть вызвала бурный энтузиазм среди сторонников Евромайдана, цинично тиражировавших версию о «самовзорвавшемся» кондиционере

Есть популярное выражение, что если вокруг вас говорят на «чужом» языке, чтят «чужую» историю, стоят памятники «чужим» предкам, то в этих краях чужой вы, а не проживающие там люди. Именно оно вспоминается, когда читаешь опусы майдан-патриотов про неких «неправильных» граждан Украины, не желающих подчиняться их представлениям о жизни.

Так в преддверии выборов снова напомнила о себе партия «Свобода», чей активист Юрий Матвийчук в эфире одной из украинских телекомпаний заявил дословно следующее: «У нас Европа и Азия в плане мышления проходит не где-то там за горами, а по именно по территории Украины, причём, приблизительно по Днепру, потому что очень разное мышление у людей <…> Разная точка зрения и разный менталитет у нас и разнят Украину. Дай Бог, чтобы родилась идеология, которая реально объединяет, но, мне кажется, что может лучше, чем национализм — это любовь к своему, объединить, потому что на Востоке в основном живут прошлым».

Вспомним, как о «генетической ущербности» жителей Левобережья рассуждали министр культуры Евгений Нищук, нардеп и представитель Украины в ПАСЕ Владимир Арьеви прочие.

Упрямое навязывание точки зрения, будто самые развитые в экономическом отношении области Украины заселены неким «живущим в прошлом» народцем пропагандировалось с самого провозглашения украинской независимости, периодически перерастая в откровенную русофобскую истерию на всяческих майданах и майданчиках. Разумеется, и на Восточной Украине находились персонажи, готовые считать себя «русифицированным» дегенератами, не имеющими право на собственное историческое прошлое и язык, покорно признающие первенство Галиции и официального Киева, и их «прогрессивное» предназначение диктовать свою волю десяткам миллионов людей.

В первую очередь, это касалось русскоязычной, но прозападной интеллигенции, свято уверенной, что исключительно Европа и США являются носителями «прогресса и справедливости». В надежде сократить дистанцию между наиболее потребляющими государствами мира и обнищавшей за годы независимости Украиной, они охотно поддержали совершенный руками ультраправых госпереворот 2014 года. То, что амбициозная цель творится негодными средствами, их абсолютно не смущало (и не смущает), поскольку впитавшееся в плоть и кровь за годы «дикого капитализма» потребительство готово оправдать убийство любого, кто станет на пути маньяка-потребителя. Социальная конкуренция безжалостна: в понятиях социал-дарвинизма выживают только сильнейшие, желательно, сплочённые в стаи. Стая, сплоченная по национальному признаку, вполне доступна их пониманию.
Вот мы и слышим бурные аплодисменты в телестудии, когда приходит сообщение о массовом убийстве в Одессе, видим восторженную реакцию соцсетей на бомбардировки городов Донбасса, и таки находятся 25% избирателей, охотно готовых голосовать за продолжение смертоубийства на Востоке страны. Они почитают себя за первосортных «истинных людей», имеющих право третировать других лишь за то, что те не хотят жить по заветам и речевкам ОУН, в государстве, где их родной язык квотируется и законодательно ограничивается в употреблении, а едва восстановленные храмы при поддержке власти захватывают штурмовики. «Все упростилось: есть мы и они, черное и белое, зло и добро, Украина и азиатская орда», — заявляет обласканный украинскими СМИ националист Дмитро Корчинский. О каком объединяющей идеологии национализма говорит господин Матвийчук? Исключительно о порабощении.

Более того, именно порабощение (а заодно и ограбление) «мыслящих прошлым» людей остаётся стратегической целью постмайданного режима, привыкшего жить с грабежа более слабых и мирных. После выборов за неизменность подобного курса особо выступили ветераны АТО, объединённые в «Движение Ветеранов Украины». Камуфляжники потребовали от нового президента Украины искоренения из украинского политикума любых «пророссийских сил», составления списка «коллаборантов и предателей», не сближаться с «внутренними и внешними врагами» (читай, с теми, кто выступает за мир на Донбассе). Ветераны гражданской войны хотят «чувствовать ответственность за дальнейший вектор развития страны и влиять на него любыми методами (выделено мной — К. К.) для укрепления обороноспособности и борьбы с внешними и внутренними врагами». «Любыми» — значит и противозаконными.

В случае движения к миру новым «майданом» угрожают и Порошенко, и Парубий, и Ярош, ещё множество национал-мародёров рангом поменьше. И напротив: подтверждённый небывалым вотумом доверия Владимиру Зеленскому запрос на окончание войны поставлен теми, кому (согласно майданной доктрине) положено лишь горбатиться на «хозяев-патриотов». Теми самыми русскоязычными «унтерменшами» и якобы «русифицированными» украинцами Юга и Востока, вменяемыми представителями всех национальностей и городов Украины. Только благодаря их небывало высокой явке и единодушному выбору во втором туре вообще стало возможно появление в истории феномена Зеленского-президента. Который, вполне возможно, в проверенном стиле прозападной интеллигенции, их легко и предаст.

А они — честные, законопослушные и уже неоднократно преданные — продолжают «жить прошлым»: празднуют 9 мая подвиг своих героических предков, назло истеричкам и стукачам упрямо говорят на родном языке в общественных местах, не считают своих русских друзей и родственников «ордой». После выборов оказалось, что этих людей большинство, они везде, они и есть народ. И значит, это их земля — со всеми вытекающими из этого последствиями.

Константин Кеворкян