Ликвидация Шухевича. Удача Судоплатова, или «зрада» в рядах ОУН-УПА?
21 октября 1933 года во Львове подручными Степана Бандеры был убит советский разведчик Андрей Майлов, работавший под прикрытием на должности секретаря консульства СССР. Он был давним другом Судоплатова, который даже назвал в память о Майлове одного из своих сыновей. Поэтому и приказ о ликвидации Евгения Коновальца в 1938-м, и борьбу с подпольем ОУН*-УПА* после 1944-го этот чекист воспринимал как что-то личное.
С 1944 года Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ) УССР в связи с активными действиями боевиков ОУН*-УПА* в тылу Красной армии и на освобожденной территории Украины приступил к проведению централизованного оперативного мероприятия «Берлога». Оно было направлено на поиск членов Центрального Провода (ЦП) ОУН* на Украине и лично Романа Шухевича, который с ноября 1943 года возглавлял «Украинскую повстанческую армию» — вооружённые отряды украинских националистов.
Кроме того, в июле 1944 г. на I-м Большом сборе Украинской Главной Вызвольной Рады (УГВР) Шухевич был избран главой генерального секретариата УГВР, который позиционировался как «надпартийный предпарламент будущего Украинского государства», а в 1946 году получил от УГВР звание генерал-хорунжего УПА*.
31 октября 1945 года на Романа Шухевича было заведено специальное розыскное дело «Волк». Такие же розыскные дела были открыты и на других членов ЦП ОУН*: «Крысу» (Д.Клячкивский — «Клим Савур»), «Барсука» (В.Кук — «Лемиш»), «Бегемота» (Р.Кравчук — «Петр»), «Шакала» (П.Федун — «Полтава»), «Крота» (В.Галас — «Орлан»).
Важнейшие материалы этих дел направлялись в центральный аппарат НКГБ (позже МГБ), а управления госбезопасности западных областей имели их дубликаты. В розыскных делах накапливались донесения оперативных источников, информационно-аналитические материалы, освещавшие тактику националистического подполья, подробности противоправной деятельности и личной жизни главарей ОУН*, планово-отчётные документы о ходе их розыска, задержания или ликвидации.
С января 1947 года ещё один экземпляр этих дел имело и специально созданное в МГБ УССР Управление 2-Н, образованное в качестве главного подразделения чекистских органов по борьбе с националистами. Возглавлял Управление 2-Н заместитель министра госбезопасности республики, и он же руководил Оперативной группой во Львове — особом координационном центре всех акций против ОУН*-УПА* в регионе.
Управление 2-Н имело четкую организационную структуру, в которой каждый орган отвечал за определенный участок: Первый отдел осуществлял поиск членов ЦП ОУН* и основных краевых проводов, Второй вел разработку низших проводов и «легальной сетки» ОУН*, Третий отвечал за весь комплекс мероприятий по противодействию ОУН* в восточных областях Украины, Четвертый занимался оуновцами из числа мельниковцев и другими националистическими организациями, не подчинявшимися Бандере и Шухевичу. Однако последних было немного, и основные усилия были направлены именно на борьбу с бандеровцами.
Розыском лично Шухевича, с учетом большого количества схронов и конспиративных квартир ОУН* в западных областях Ураины, занимались порядка 700-800 оперативных работников. При этом первоначальная информация о месте пребывания «Волка» поступала в Управление 2-Н трижды, однако всякий раз она оказывалась ошибочной, потому поиски продолжались.
Считается, что в начале марта 1950 года чекистам просто повезло, однако ситуация представляется не столь однозначной, ведь у Шухевича («Генерала Чупрынки») был давний конфликт с ещё одним видным деятелем ОУН*, впоследствии возглавившим УПА*, — Василием Куком.
«Документальными данным установлено, — отмечало в одном из рапортов МГБ УССР, — что между Шухевичем и «Лемишем» существуют серьезные противоречия по организационным вопросам, которые вызвали личную неприязнь друг к другу».
Роман Шухевич, в частности, не одобрял проводимую руководителем Службы безопасности ОУН на Волыни «Смоком» с согласия Василия Кука «чистку», в результате которой было убито около 1000 националистов. Трения между лидерами подполья подтверждала также личная связная и любовница Шухевича Галина Дидык («Анна»). По её словам, «Лемиш» упрекал «генерала Чупринку» за недостаточную конспиративность и не желал его вмешательства в дела подконтрольных Василию Куку Волыни и Подолью.
Активные действия советских войск и спецслужб против структур ОУН* вызвали разногласия среди лидеров националистов, к которым добавились и личные амбициозные противоречия между отдельными членами Провода ОУН*(б) на Украине (группой Николая Лебедя, Василия Кука и Михаила Степаняка, с одной стороны, и Романа Шухевича, Дмитрия Клячкивского и ряда других членов Провода — с другой).
В частности, Шухевич еще в мае 1943 г. отстранил Степаняка от руководства подпольем Галичины, назначив вместо него своего ставленника Василия Охримовича.
Как сообщил на допросах арестованный 2 августа 1944 УНКГБ по Ровенской области Михаил Степаняк («Лекс»), им лично, Лебедем и Куком была инициирована конференция руководителей ячеек ОУН* в Волынской, Ровенской и Тернопольской областях. Некоторые участники конференции предложили отмежеваться от ОУН*, объявить Романа Шухевича (бывшего капитана абвера и одного из командиров 201-го батальона немецкой полиции) главным виновником сотрудничества с Германией, и вывести подполье упомянутых областей из-под руководства Провода ОУН*.
При этом сам Кук в январе 1944 года вёл с немецким командованием переговоры о ненападении, за что его тогда чуть не сняли с поста командира УПА* «Юг».
На конференции было решено, что новое крыло национал-патриотического движения будет называться «Народно-освободительной революционной организацией», а ее программу поручили составить имеющему законченное юридическое образование «Лексу», чем он и занимался до ареста. О создании новой структуры сообщили руководителям местных звеньев ОУН* Волыни, но в октябре 1944 года она самораспустилась.
Однако концом разногласий между лидерами ОУН* и УПА* это не стало.
Интересные свидетельства об отношениях между «генералом Чупринкой» и «Лемишем» дала в МГБ УССР ещё одна личная связная и любовница Романа Шухевича Екатерина Зарицкая:
«Шухевич хотя обычно и давал высокую оценку «Лемишу» как энергичному и способному человеку, но всегда отмечал, что тот не умеет и не хочет с ним работать и всегда индивидуально решает все вопросы. В свою очередь, «Лемиш» как организационный референт ЦП ОУН* и руководитель оуновского подполья на Волыни, в Подольском крае и на Востоке, всегда оберегал свои личные организационные связи на этой территории, при решении тех или иных вопросов избегал советоваться с Шухевичем и даже устранил его от участия в руководстве ОУН в этих областях».
«Документальными данным установлено, — сообщала ориентировка органов госбезопасности, — что между Шухевичем и «Лемишем» существуют серьезные разногласия по организационным вопросам, которые вызвали личную неприязнь друг к другу». Захваченные подпольщики показали, что в 1947 году «Лемиш» распорядился исключить из пропагандистских материалов лозунг «Да здравствует командир УПА Тарас Чупринка!».
Кук строго упрекал Шухевича за опасные и дерзкие поездки на лечение и отдых в Одессу в сопровождении Галины Дидык в 1948-1949 годах, причём критику «Лемеша» «Чупринка» воспринял как личную обиду. Ведь после ареста в сентябре 1947 года Екатерины Зарицкой («Монеты»), с которой Шухевич жил с весны 1945-го, Дидык стала главной женщиной в жизни «генерала Чупрынки».
При этом «Лемиш» считал Дидык нарушительницей конспирации ещё с 1945 года, когда отказался встречаться с ней лично, требуя передать послание от Шухевича через подчинённых. Поэтому, хотя Василию Куку оказалась выгодной смерть Романа Шухевича, её причиной действительно могла стать халатность Дидык, а не сотрудничество «Лемиша» с госбезопасностью (правда, после своего задержания в мае 1954-го Кук всё же был завербован и много лет принимал участие в шпионских играх советской госбезопасности).
Причём провалила конспиративную квартиру Шухевича не сама Дидык, а её подчинённая — одна из VIP-связных «Чупрынки» Дарья Гусяк («Нуся»), которая выполняла самые ответственные задания (к примеру, ездила в Москву с целью установления контактов с посольством США).
На розыск «Нуси» была ориентирована агент Львовского УМГБ «Полина», которая добровольно вышла с повинной из подполья ОУН*, и в обмен на услуги МГБ просила освободить своего брата.
В пятницу, 3 марта 1950 года, «Полина» позвонила своему куратору, сообщив, что вскоре Гусяк должна посетить дом по улице Ленина во Львове. Мгновенно по указанному адресу выехали сотрудники оперативной группы УМГБ, отдела 2-Н и отделения разведки 5-го (оперативного отдела) УМГБ. Напротив дома, на агитационном участке (в воскресенье должны были состояться выборы), оборудовали пост наблюдения. Офицер госбезопасности, одетая под домохозяйку, с мешком в руках прогуливалась перед подъездом.
Около 15.40 в дом вошла женщина, приметы которой соответствовали виду «Нуси». Примерно через час она же вышла вместе с «Полиной». Они посетили трикотажный магазин на площади Мицкевича, попрощались, и «Нуся» трамваем № 2 направилась к вокзалу. Около 18.30 её перехватили четыре оперативника, блокировали руки, не дали дотянуться до ампулы с ядом в воротнике. В машине связная пыталась выхватить руку и вытянуть пистолет ТТ с уже досланным патроном.
Позже генерал-лейтенант Павел Судоплатов, который прибыл из Москвы для личного руководства розыском Шухевича, спросил, как она овладела таким «неженским» оружием, ведь вес снаряжённого ТТ — почти килограмм. На это «Нуся» с вызовом ответила: «Дайте мне пистолет с одним патроном, станьте за 30 шагов, жить не будете».
На допросах Гусяк упорно отказывалась давать показания, выдавала только адреса знакомых ей торговцев — хотя, как позже вспоминала Дидык, утром 3 марта она встречалась с Дарьей. И тогда в УМГБ решили прибегнуть к хитрости, проведя классическую внутрикамерную разработку. Поскольку «Нуся» во время допросов постоянно жаловалась на состояние здоровья, её вечером 3 марта поместили в тюремный лазарет.
В лазарете «Нуся» познакомилась с другой арестованной.
Эта женщина имела оперативный псевдоним «Роза» и являлась опытным агентом советской контрразведки. В годы войны она сотрудничала с гестапо, за что и была впоследствии арестована МГБ. Согласившись сотрудничать с чекистами, она, в частности, помогла ликвидировать одного из крупных деятелей ОУН Осипа Дякива.
«Розу» перед знакомством с «Нюсей» щедро измазали зелёнкой, чтобы изобразить следы побоев. «Придя в себя» в лазарете, она стала старательно выстукивать по стене «сообщение соседям», а потом начала писать «припрятанным» огрызком карандаша какую-то записку.
Естественно, Гусяк была заинтригована, и попыталась выяснить, что пишет сокамерница. Та отнекивалась. В конце концов, Гусяк не выдержала, и напрямик спросила, не имеет ли её «подруга по несчастью» связей с подпольем. «Роза» долго молчала, как будто бы раздумывая, есть ли смысл открыться, а потом ответила вопросом на вопрос: «Знаете ли Вы «Монету»?»
«Монета» — в соседней камере», после паузы сообщила «Роза». И зловещим тоном предупредила: «Держите язык за зубами. Если выдадите меня, ночью задушу»!
И Гусяк, напрочь забыв все оуновские инструкции по конспирации, сразу «поплыла» и рассказала о своей работе в ОУН*-УПА*. На следующий день, 4 марта, «Роза» сообщила «Нусе», что доказательств против неё у следствия нет, её должны отпустить, и по-свойски предложила подруге по несчастью передать записку «на волю».
Дарья Гусяк написала:
«Мои дорогие! Имейте в виду, что я попала в большевистскую тюрьму, где нет человека, который прошёл бы то, что меня ждёт, и не сломался. После первой стадии я держусь, но не знаю, что будет дальше. М. (речь идет о «Монете» — прим. автора) приводили на очную ставку, она героиня, потому что держалась 5 месяцев. Целую. Нуська. Обо мне много знают, а основной вопрос — это о ШУ и ДИ (о Шухевиче и Дидык. — прим. автора) Меня схватили шестеро, и не было возможности покончить с собой. Знали, что у меня есть пистолет и яд».
Далее «Нуся» объяснила, что записку нужно передать Наталье Хробак в селе Белогорща Брюховицкого района Львовской области, и детально описала, где находится её дом.
Так чекистам стало известно, где скрывается главнокомандующий УПА.
Немедленно после получения информации о схроне «генерала Чупрынки» заместитель начальника Управления 2-Н МГБ УССР подполковник Шорубалка, начальник УМГБ Львовской области полковник Майструк и начальник внутренних войск МГБ Украинского округа генерал-майор Фадеев сообща разработали «План чекистско-войсковой операции по захвату или ликвидации Волка». План операции, отпечатанный в единственном экземпляре, утвердили генерал-лейтенант Судоплатов и заместитель министра госбезопасности УССР генерал-майор Дроздов.
Документ был лаконичным.
«Для реализации поступивших данных с целью захвата или ликвидации Волка на рассвете 5 марта с. г. провести по селу Белогорща и прилегающему к нему лесному массиву, а также на западной окраине села Левандовка, чекистско-войсковую операцию.
Для проведения операции:
а) Собрать все имеющиеся в г. Львове оперативные резервы 62-й стрелковой дивизии внутренних войск МГБ, штаба украинского пограничного округа и Управления милиции г. Львова.
б) Снять по тревоге войсковые силы, которые принимают участие в операции на стыке административных границ Глинянского, Перемышлянского и Бобрковского районов Львовской области в количестве 600 человек и сосредоточить к пяти часам 5 марта с. г. во дворе УМГБ Львовской области.
в) Операцию провести методом блокирования села Белогорща, близлежащих к нему хуторов, западной окраины поселка Левандовка и лесного массива».
Для руководства операцией создали оперативный штаб, в который вошли упомянутые Судоплатов, Дроздов, Фадеев и Майструк. Всего, как свидетельствует приложенная к плану карта-схема, к операции были привлечены 60 оперативников, 376 солдат внутренних и пограничных войск МГБ для оцепления района активных действий на четырёх проблемных участках местности, 170 — для досмотра объектов, и 320 находилось в резерве.
Согласно плану, 8-я рота 10-го стрелкового полка 62-й дивизии ВВ под командованием опытного «бандолова» капитана Шлёмы Пикмана блокировала не один, а несколько домов, в которых мог находиться Шухевич.
Неожиданно из дома Натальи Хробак выскочил ее сын Данила. Группа под руководством Пикмана задержала и на скорую руку допросила его. Подросток указал на дом своей сестры Анны Конюшек, домашняя работница которой была похожа на Галину Дидык. Дом Конюшек находился в центре села, и был двухэтажным, причём на первом этаже жил председатель сельсовета. Боковое помещение занимал кооперативный магазинчик, на втором этаже располагались две комнаты и кухня, а также лестница, которая вела на большой чердак.
Ещё в 1948-м на втором этаже был оборудован специальный бункер, который представлял собой деревянный короб на нескольких человек в межэтажном пространстве, с раздвижными перегородками, выход из которого на лестницу прикрывал ковёр.
Около восьми часов утра 5 марта 1950 года группа солдат и ответственных работников Управления 2-Н и УМГБ во главе с Фокиным и Шорубалкой подошли к этому дому. Минут через десять дверь открыла женщина, назвавшаяся Стефанией Кулик, «переселенкой из Польши», но была опознана как Дидык.
Как сказано в одном из отчётов, ей было «категорически предложено, чтобы Шухевич Роман, скрывающийся вместе с ней, сдался, и чтобы она способствовала этому, тогда им будет сохранена жизнь». Причём тот факт, что в дом сразу вошли высокопоставленные офицеры МГБ (Фокин был полковником), явно был одной из гарантий.
Дидык сразу же схватили за руки и изъяли пистолет, но она начала громко кричать «тут никого нет, что вы тут хотите, что ищете?», подавая знаки Шухевичу, а потом раскусила ампулу со стрихнином.
Дальше события развивались стремительно. Генерал-майор Дроздов так описывает их в своем рапорте:
«Во время обыска из-за деревянной перегородки на площадке лестницы были произведены выстрелы. В это время по лестнице поднимались начальник отделения Управления 2-Н МГБ УССР майор Ревенко и заместитель начальника УМГБ Львовской области полковник Фокин.
В возникшей перестрелке тов. Ревенко на площадке лестницы был убит. Во время стрельбы из укрытия выскочил бандит с пистолетом и гранатой в руке и бросился вниз по ступенькам, где наткнулся на полковника Фокина, который спускался вниз. В это время сержант Полищук, который стоял во дворе, подбежал и автоматной очередью убил бандита.
В убитом был опознан главарь оуновского подполья в западных областях УССР Шухевич Роман Иосифович, известный под кличками «Генерал Тарас Чупринка», «Тур», «Белый», «Старый» и др.»
В 8.30 5 марта утра операция по ликвидации Шухевича была закончена, никаких боёв, о которых через много лет писал Судоплатов в своих воспоминаниях, при этом не было.
В трупе Шухевича, кроме трёх пулевых отверстий от автоматной очереди в области грудной клетки, было зафиксировано ещё одно — в височной области справа, а также кровоизлияние из левого уха. Скорее всего, смертельно раненый Шухевич сам пустил себе пулю в висок.
В марте 2000 года газета «Киевские ведомости» напечатала воспоминания сына Романа Шухевича, Юрия, рассказавшего, как следователь Гузеев привел его в гараж Львовского областного управления МГБ, где он увидел тело своего отца. «Отец лежал на соломе в вышитой рубашке, на правой стороне лица был виден след пули, а под грудью были три раны, на голове рядом с пулевым отверстием обожженные волосы. «Значит, застрелился», — подумал я». Шухевича опознала также Екатерина Зарицкая («Монета»).
Возможно, из-за самоубийства Шухевича, но скорее всего, просто из-за того, что «генерала Чупрынку» не удалось взять живым, ни один из участников операции 5 марта 1950 года правительственных наград не получил. Однако сержанты и солдаты, которые непосредственно принимали участие в попытке захвата Шухевича, получили благодарности и премии в 1000 рублей.
В целом операция оказалась весьма удачной для органов госбезопасности: в доме, где скрывался Шухевич, обнаружили немало ценных документов, в том числе фиктивные паспорта Шухевича и Дидык, по которым они ездили в Одессу. Кроме того, нашли секретную инструкцию «Оса-1», указания для участников оуновского подполья по легализации, инструкцию об организации информационной службы в городах, записки Шухевича, в которых упомянуты отдельные расхождения между Зарубежными частями ОУН* и руководством подполья на Западной Украине. Изъяли 17 тыс. рублей, а также парашюты одной из курьерских групп с Запада.
Деморализованные связные Шухевича, в том числе спасённая врачами Дидык, начали давать показания, назвали 105 явочных квартир, из которых три десятка были во Львове. До августа 1950 года на основании этих показаний арестовали 93, завербовали 14 и разрабатывали 39 «бандпособников» и держателей конспиративных квартир подполья.
В деле о ликвидации Шухевича до сих пор остаются загадки.
Во-первых, почему 5 марта он оказался без охраны, которая была положена даже «проводникам» куда более низкого уровня, и почему «Чупрынка» не покинул конспиративную квартиру в пятницу, 4 марта, когда Дидык узнала об аресте «Нуси», а запланировал переезд только на понедельник?
Конечно, самый простой ответ — это желание насладиться плотскими утехами с Галиной Дидык. Ещё одно объяснение предложил Василий Охримович, написав, что «не находчивость и не преимущества большевистской полиции сыграли здесь свою роль, а безграничное доверие людям со стороны генерала» (рукопись была изъята после захвата этого эмиссара УГВР агентурно-боевой группой 6 октября 1952 года).
Второй вопрос — где же могила Шухевича, и существовала ли она вообще?
В 1991 году ушел из жизни комендант Львовского УМГБ Климчик, который мог знать ответ, поскольку именно он отвечал за захоронение тел убитых или расстрелянных боевиков ОУН*-УПА*. Начиная с 1991 года СБУ неоднократно приходилось отвечать на многочисленные запросы семьи Шухевича, общественных организаций, депутатов Верховной Рады относительно места захоронения «Чупрынки».
Ответ был неизменным: на основе имеющихся в архиве материалов установить судьбу останков Романа Шухевича невозможно.
Согласно одной из легенд, тело Романа Шухевича во второй декаде марта вывезли на берег Збруча, где сожгли на куче дров, политой бензином, пепел был сметён на брезент и с моста выброшен в реку. Согласно официальным ответам ФСБ РФ на запросы украинской стороны, никакой информации о месте и обстоятельствах захоронения Романа Шухевича в российских архивах нет.
Заведённое на Шухевича дело-формуляр в 13 томах было в основном уничтожено уже в независимой Украине — в 1997 году, остался только один том — сборник документов.
* организация запрещенная в Российской Федерации