Западные СМИ: Если женщины не помогут, коронавирус — это надолго
Этим летом мы сможем пойти купаться
Издание Business Insider (США) публикует текст, посвященный анализу нынешней пандемической ситуации, сделанному итальянцем Джулио Тарро — всемирно известным вирусологом, учеником Альберта Сейбина, создателя вакцины от полиомиелита, чьей лабораторией Тарро руководил после его смерти. По мнению вирусолога, ждать появления вакцины против коронавируса бесполезно: «Если у вируса действительно есть китайская и паданская разновидности, будет трудно разработать вакцину, которая была бы эффективна в обоих случаях — точно так же, как с вакцинами от гриппа, которые не бывают универсальными». Тарро напоминает, что «ни в случае с первой атипичной пневмонией, ни в случае с ближневосточным респираторным синдромом вакцины разработано не было, зато ученые прибегли к использованию антител вылечившихся людей». Это значит, что думать надо не о создании вакцины, а о разработке действенной антивирусной терапии, которая может появиться уже к лету. «Я надеюсь, — говорит Тарро, — что наука и наступление тепла выступят здесь союзниками. Я верю, что мы сможем ездить купаться. Слишком много людей говорят о коронавирусе, не опираясь на научные данные и не имея соответствующих знаний».
Тарро убежден, что ситуация с Covid-19 слишком раздута. Несмотря на то, что это «довольно необычный вирус, он, к счастью, не сравнится по смертности с атипичной пневмонией и даже с ближневосточным респираторным синдромом, который убивал каждого третьего заболевшего. Сегодня мы боремся не с Эболой, а с врагом, не являющимся летальным для почти 96% зараженных».
Высокое число жертв вызвано не собственно опасностью вируса, но неадекватной реакцией властей и общим кризисом здравоохранения. По словам Тарро, Ломбардия потеряла слишком много времени между объявлением чрезвычайного положения 31 января и внедрением мер по борьбе с вирусом на местах: «Когда поступили первые новости из Китая, французы немедленно приняли меры и стали увеличивать количество мест в отделениях интенсивной терапии, а мы — нет. Вместо этого мы предпочли прекратить авиасообщение с Китаем — совершенно бесполезная мера. Честно говоря, так и не ясно, какую стратегию разработало правительство, а меры по сдерживанию были приняты с опозданием».
В результате менее чем за месяц в больницы Ломбардии поступило столько же тяжелых больных, сколько бывает за весь сезон гриппа. «С этой волной было невозможно справиться из-за проведенного за последние несколько лет сокращения системы здравоохранения, — указывает Тарро. — По данным ВОЗ, в период с 1997 по 2015 год количество коек в отделениях интенсивной терапии сокращено вдвое».
Медвежью услугу оказала врачам и информационная стратегия. Цифры, сообщаемые СМИ, вовсе не рисуют реальную картину эпидемии, зато вызывают панику. «Эти данные ни о чем не говорят: мы не знаем точного количества зараженных, а следовательно, сталкиваемся с высочайшим уровнем смертности, — говорит врач. — Если же мы посмотрим на ряд английских исследований, то увидим, что зараженных на самом деле намного больше: по данным исследования Оксфордского университета, это 60-64% всего населения; по данным Имперского колледжа, это по меньшей мере 6 миллионов. По этим оценкам, уровень погибших снижается весьма и весьма значительно. На мой взгляд, мы достигнем 1%, как в Китае».
Эксперт выдвигает три гипотезы о завершении эпидемии: «Она может исчезнуть полностью, как и первая атипичная пневмония; она может возникать снова, как ближневосточный респираторный синдром, или стать сезонным заболеванием, как птичий грипп. Поэтому нужно скорее лечение, а не вакцина. Тот факт, что в Африке вирус не распространяется, дает мне основания возлагать надежды на лето».
Ищите женщину!
Американское издание CNN решило разобраться в интересном парадоксе — почему именно женщины-лидеры возглавили борьбу с пандемией? Автор Лета Хонг Фишер приводит в пример три страны, которые смогли резко и решительно разобраться с эпидемией. Главный европейский герой — это Германия. Там быстро ввели массовое тестирование населения и оборудовали самое большое количество коек в палатах интенсивной терапии в Европе.
Тайвань — островное государство, которое давно находится в состоянии тлеющего конфликта с Китаем. К полупризнанной стране с подозрением относятся в ВОЗ и в других международных организациях. И тем не менее именно Тайвань стал лидером в борьбе с коронавирусом в Азии.
Как только появились первые сведения об эпидемии, на острове был создан оперативный штаб, закрыто сообщение с Китаем и налажено производство индивидуальных средств защиты. «Благодаря превентивным и решительным мерам на острове подтверждено всего 393 случая заражений, а число умерших составило шесть человек. Госдепартамент США, ссылаясь на успехи Тайваня в борьбе с коронавирусом, призывает предоставить ему статус наблюдателя во Всемирной ассамблее здравоохранения», — пишет автор.
В Новой Зеландии главным было перекрыть туристические потоки, которые составляют важную статью экономики страны. Именно это и было сделано. Эти действия оказались очень эффективными: «Страна провела масштабное тестирование и зарегистрировала 1300 случаев заражения коронавирусом, но при этом всего девять смертей».
Автор обращает внимание, что во всех этих государствах во главе стоят именно женщины. Та же картина наблюдается и в Скандинавии, где из пяти стран четырьмя тоже управляют женщины. В Финляндии и Исландии эффективность принятых ими мер уже заметно выше, чем в соседней Швеции, где у руля стоит мужчина.
Причину этого автор статьи видит в том, что женщины куда серьезней относятся к рекомендациям экспертов и не так самоуверенны, как их коллеги-мужчины. Ангела Меркель в молодости защитила диссертацию по квантовой физике. Женщины во власти часто приходят во власть именно из научных сфер. Поэтому авторитет науки в их глазах очень высок. Именно это внимание к экспертным оценкам обеспечило им успех в борьбе с коронавирусом. Самонадеянность же Трампа, напротив, подвела его страну к катастрофе.
Логично, считает автор, сделать вывод, что перед женщинами надо шире открыть двери в большую политику. Однако по состоянию на 1 января 2020 года среди 152 избранных глав государств было всего 10 женщин. Мужчины составляют 75% депутатского корпуса в парламентах, 73% высших управленцев и 76% руководителей в ведущих средствах массовой информации. «Мы создали мир, где женщины втиснуты в 25% управленческого пространства. Это относится и к кабинетам, где принимаются важные решения, и к историям о нашей жизни, которые мы рассказываем. Но одной четверти не достаточно», — сказала исполнительный директор организации «ООН-женщины» Фумзиле Мламбо-Нгкука. И она совершенно права!
Иммунитет forever!
В британском издании The Guardian публикуется статья журналистки Ханны Девлин о результатах исследования, представленного в журнале Science. Ученые кафедры вирусологии в Медицинском центре при Университете Эразма в Роттердаме, которые сейчас изучают гуморальную иммунную реакцию у людей, заразившихся COVID-19, утверждают, что наше будущее сейчас зависит от того, насколько долгосрочным окажется приобретенный иммунитет к COVID-19.
«Если приобретенный иммунитет окажется долгосрочным, — пишет автор, — то COVID-19 может исчезнуть на пять или даже более лет после первой вспышки, говорится в исследовании. Если же приобретенный иммунитет сохраняется около года, как это бывает в случае с другими разновидностями коронавируса, наиболее вероятным итогом станут ежегодные эпидемии».
Получается, что разового карантина может оказаться недостаточно для того, чтобы взять эту пандемию под контроль. При отсутствии ограничительных мер повторные вспышки этого заболевания могут оказаться гораздо серьезнее. Эти вспышки, по мнению ученых, могут продолжаться вплоть до 2025 года. Властям придется временно смягчать, а потом снова ужесточать условия карантина. Но о полном снятии ограничительных мер речь может пойти только после того, когда будет создана вакцина и высокоэффективные методы лечения станут доступны для всех.
Профессор Марион Купманс, глава научной группы из Роттердама, между тем отметила, что полный и продолжительный иммунитет — это редкость в случае с респираторными вирусами. «Нам хотелось бы увидеть, — мы надеемся увидеть, — что те, кто один раз переболел, в следующий раз перенесут это заболевание легче», — сказала она. Но шансов на это мало.