Халява карателям в Молдавии: от «пророссийскости» прибыли больше нет

15 мая 2020 года должно войти в новейшую историю молдавской внутренней политики, а также взаимоотношений между Россией и Молдавией, как день прощания с иллюзиями. В этот день в Кишиневе было заявлено о намерении ветеранов Афганской войны и «конфликта на Днестре» 1992 г. (за этим эвфемизмом скрывается агрессия Молдавии против Приднестровья, обернувшаяся сотнями жертв) провести на центральной площади Кишинева протестную акцию

Безусловно, само по себе данное событие не стало бы чем-то из ряда вон выходящим, благо, такие акции бывших участников карательной операции 1992 г. проводятся довольно регулярно: т. н. «комбатанты», расстреливавшие мирные приднестровские города и села, недовольны уровнем социальной защиты со стороны молдавского государства, а также ведущимися переговорами с Приднестровьем. Не сумев победить приднестровцев силой оружия в неправедной войне, «ветераны» теперь возмущаются подписываемыми соглашениями — к примеру, договоренностями о признании приднестровских образовательных документов, согласованными на международном уровне режимами внешнеэкономической деятельности для приднестровских предприятий и т. п. В ходе самого протеста, состоявшегося 17 мая на центральной площади Кишинева, бывшие участники карательной операции подтвердили, что не особенно изменились, требуя, к примеру, от корреспондентов вести прямые трансляции исключительно на румынском языке.

Наличие реваншистских настроений среди вояк, хорошо проявивших себя лишь в борьбе с мирным населением и в мародерстве, никогда не было секретом ни для Приднестровья, ни для России. Как и то, что такие подходы разделяются значительной частью молдавского политического истеблишмента, а различия проявляются лишь в форме выражения намерений снова задушить Приднестровье или методах достижения этой цели.

Но новостью стало то, что именно 15 мая 2020 года о поддержке «ветеранов» карательных войск заявил мэр г. Бельцы Р. Усатый, который назвал участников протеста «настоящими мужиками» и выразил уверенность в том, что они «за Молдову». Более того, Усатый заявил о намерении предоставить в распоряжение «комбатантов» тысячи защитных масок, одноразовых перчаток, иных средств индивидуальной защиты, а также топливо для следования в Кишинев представителей региональных ветеранских организаций. Он также призвал местные власти в других районах Молдавии поддержать протест участников агрессии против Приднестровья и помочь им добраться в Кишинев.

Знакомые с молдавской политикой помнят, что Усатый выполняет роль своеобразного «левака», который периодически обрушивается с критикой то на «олигархов», то на «воров», а в последнее время избрал основным объектом своей критики действующего президента Молдавии И. Додона. Бельцкому градоначальнику льстят сравнения с председателем ЛДПР В. Жириновским, пусть даже Усатому приходится компенсировать недостаток знаний и эрудиции эпатажным поведением. Тем не менее, между «Нашей партией», лидером которой является Р. Усатый, и ЛДПР в 2017 г. было подписано соглашение о сотрудничестве, а В. Жириновский периодически заявлял о поддержке Р. Усатого.

Однако эпатажность поведения неоднократно служила молдавскому политику добрую службу: благодаря ей он взлетел на политический небосклон Молдавии и сразу вспыхнул в статусе сверхновой звезды, умело эксплуатируя непосредственность, политическую активность и изобличение коррупции, что по традиции весьма востребовано населением Молдавии.

Росту популярности Усатого в значительной степени способствовала не только его острая критика в отношении достаточно одиозных представителей политической элиты Молдавии, но и загадочность личности самого Р. Усатого. Словно реинкарнация графа Монте-Кристо, он пришел в молдавскую политику с деньгами непонятного происхождения и начал карать коррупционеров, вскрывать изнанку молдавской политики и разоблачать злодеев. Немалый вклад в популярность Р. Усатого вносило и то, что происхождение его средств было связано с его бизнесом в Российской Федерации: в частности, говорилось о том, что основная часть его средств была получена от торговых операций по заказам Российских железных дорог (производство и поставки товаров для нужд РЖД и т. п.). Уже это в известной степени не только делало «молдавского Монте-Кристо» борцом с коррупционерами, но и придавало его имиджу черты пророссийского политика.

Однако судьбу своего литературно-исторического прототипа Усатому в полной мере повторить не удалось: после целого ряда разоблачений, в том числе связанных с выводом 1 млрд долл. из молдавской банковской системы, он некоторое время провел в заключении, после чего был вынужден покинуть Молдавию. Кроме того, партия Р. Усатого была снята с парламентских выборов 2014 г. за несколько суток до голосования, хотя, по всем социологическим исследованиям, могла уверенно преодолеть избирательный барьер и провести своих депутатов в парламент. Усатый, тем не менее, был избран мэром Бельц — второго по величине города постсоветской Молдавии, а позднее и переизбран на этот пост, хотя значительную часть своего первого срока на посту градоначальника был вынужден провести в изгнании.

Натерпевшись за пределами Молдавии, но пребывая в относительной безопасности в России и обрастая новыми связями и знакомствами, Р. Усатый не терял внимание к молдавской внутриполитической ситуации (к примеру, поддержка Р. Усатого в значительной степени помогла избранию И. Додона на пост президента Молдавии) и поспешил вернуться в Кишинев, как только для этого представилась подходящая возможность. А таковая представилась, когда прежний фактический руководитель Молдавии, местный олигарх В. Плахотнюк, возглавлявший Демократическую партию Молдовы, под давлением обстоятельств в лице высокопоставленных представителей России, США и Евросоюза был вынужден покинуть Молдавию, а Демпартия утратила власть.

С этого времени начинается новый этап в деятельности Р. Усатого как оппозиционного политика. Теперь он гораздо активнее стал критиковать президента Молдавии И. Додона, который до возвращения Р. Усатого весьма комфортно чувствовал себя в качестве единственного «пророссийского» политика в Молдавии, а также выехавшего за пределы страны В. Плахотнюка. Такая ситуация явно была не в интересах Додона, который более не мог так же активно эксплуатировать свою «пророссийскую» позицию в условиях отсутствия конкуренции. Так совпало, что за острыми критическими выпадами Р. Усатого в адрес И. Додона вскоре последовало уголовное преследование Р. Усатого правоохранительными органами России, причем по тому же делу, что и В. Плахотнюка. И в России, и в Молдавии обратили внимание на то, что это уголовное преследование стало очень своевременным для И. Додона в контексте нивелирования «пророссийского» образа у его потенциального конкурента.

Появление соперника на «восточном направлении» было чревато серьезными трудностями для И. Додона, «пророссийскость» которого уже не вызывала привычного восторга в Москве. Своими действиями И. Додон доказал, что на самом деле он так же далек от реальных российских интересов, как и практически все представители молдавского политического класса. К примеру, идея о «подтверждении нейтралитета Республики Молдова на международном уровне» даже при самом поверхностном анализе оказалась плохо замаскированной попыткой скрыть требование о выводе российских войск и полной ликвидации российского военно-политического присутствия, причем Додон выступил с инициативой о предоставлении «украинского коридора» для «эвакуации» российских военных.

В переговорном процессе предложения И. Додона фактически основывались на том, чтобы Россия лишилась статуса гаранта и посредника в переговорном процессе, при усилении роли Запада и исключении из переговоров Приднестровье в качестве равноправной стороны. «Пакетный подход», анонсированный молдавским президентом, так и не стал реальной переговорной позицией официального Кишинева, однако вполне может характеризовать реальную позицию молдавского президента.

Президент И. Додон не сделал никаких реальных шагов по сближению с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), ограничиваясь комфортным статусом наблюдателя, но при этом продолжил активно наращивать темпы партнерства с Европейским союзом в рамках Соглашения об ассоциации (хотя в канун президентских выборов Додон собирался добиваться как минимум пересмотра данного Соглашения). Несмотря на предвыборные обещания, И. Додон также не предпринял шагов по взаимодействию с НАТО.

И. Додон, хотя и обладая формальным статусом главы государства, никак не реагировал на высказывания «правых», ополчившихся против министров иностранных дел Молдавии, позволивших себе рассуждать о молдаво-приднестровском конфликте как о гражданской войне (Н. Попеску) или говорить о миротворческой роли России в положительном ключе (А. Чокой). Додон так и не рискнул внутри Молдавии произнести те же слова, на которые он так не скупился в Москве, — о роли России в установлении мира на Днестре ‑ и фактически сдал своего бывшего советника, позднее министра, пойдя на поводу у националистов.

Не следует забывать и о том, что молдавский президент в значительной мере помог реформированию избирательной системы Молдавии (переход к смешанной системе), которая позволила В. Плахотнюку получить дополнительные мандаты за счет одномандатных округов. Однако в феврале-июне 2019 г., несмотря на планы В. Плахотнюка и И. Додона, коалиционные договоренности между пропрезидентской Партией социалистов и Демпартией не были достигнуты, а правительство было сформировано Партией социалистов и правой оппозицией. Но уже в марте 2020 года была сформирована новая коалиция между социалистами и демократами — при том, что в составе пока еще действующего парламентского большинства видные позиции занимают те, кто запрещал въезд в Молдавию российским журналистам и экспертам, кто вводил санкции против российских экономических агентов и т. п. Но, по-видимому, И. Додон смог убедить своих московских собеседников в тактическом характере данного союза и целесообразности его заключения для переизбрания И. Додона на второй президентский срок (выборы должны состояться в ноябре).

В итоге за последний месяц российские интересы в Молдавии получили серию мощных ударов. Высказывание теперь уже экс-министра иностранных дел Молдавии о миротворческих заслугах России послужило поводом для массированной критики при крайне невнятных комментариях власти, в итоге министр был вынужден приносить извинения, а позднее и оставить свой пост. После формирования коалиции ПСРМ и ДПМ 16 марта с. г. все ключевые политические посты (главы МИД, Минобороны, Минпроса, вице-премьер по реинтеграции, а также министр экономики) отошли к прозападным назначенцам Демпартии. В конце апреля Конституционный суд Молдавии признал противоречащим Конституции соглашение о предоставлении Молдавии Россией государственного финансового кредита, что дало импульс новому витку внутриполитического кризиса и поставило под угрозу существование нынешней коалиции (в настоящее время оппозиции не хватает всего лишь 4−5 голосов в молдавском парламенте для того, чтобы отправить нынешнее правительство в отставку и в перспективе назначить новый кабинет министров, уже не связанный с И. Додоном).

И вот теперь Р. Усатый. Внутриполитическая ситуация в Молдавии, в сочетании с уголовным преследованием в России, побуждает его к активным шагам, к попыткам действовать ва-банк. В этой ситуации Р. Усатый, согласно молдавской политической традиции, не стал особенно рефлексировать по поводу «принципов и ценностей», а встал на сторону «врагов моего врага», нисколько не задумываясь, что эти же субъекты могут быть врагами его московских друзей. По сути, Усатый поддержал самый активный националистический сегмент молдавской политики, который не просто требует отставки правительства и президента, но и считает Россию своим военным противником, пребывая в уверенности, что именно с Россией эти «ветераны» воевали в 1992 г. Избегавший ранее высказываний на тему молдо-приднестровского урегулирования, Р. Усатый поддержал тех, кто пришел с войной на приднестровскую землю и кто сейчас рассчитывает на реванш, отрицая необходимость каких-либо переговоров с Приднестровьем (кроме, возможно, условий капитуляции).

В связи с этим не так уже и важно, что пока «ветеранский» протест ничем особо не запомнился, кроме разве что тем, что участники боевых действий решили вновь собраться на протест через две недели. Маски сброшены и в прямом (организаторам протеста вполне может грозить ответственность за несоблюдение правил проведения массовых мероприятий в условиях специального правового режима и ограничений, действующих в Молдове и предусматривающих, помимо прочего, ношение масок), и в переносном смысле. В угоду сиюминутной политической конъюнктуре молдавские политики вновь доказали, что готовы демонстрировать политическую гибкость, вне зависимости от того, с кем и с чем связана их поддержка со стороны населения. Вряд ли, конечно, потенциальные избиратели Р. Усатого ожидали его участия в поддержке антироссийских националистических сил, даже для противодействия режиму И. Додона. И вряд ли в ЛДПР, подписавшей соглашение с «Нашей партией» Р. Усатого, ожидали, что поддержка одной из российских парламентских партий будет использоваться молдавскими «партнерами» для того, чтобы удержаться на плаву и посодействовать шовинистическим силам в Кишиневе в реализации их амбиций.

Хотелось бы верить, что произошедшее не просто станет для Москвы уроком — таковых было уже слишком много, однако ни один урок пока не пошел впрок. Надеюсь, что ЛДПР и В. Жириновский, как минимум, потребуют публичного ответа от Усатого, поддерживает ли он антироссийскую идеологию своих подопечных и будет ли он и в дальнейшем так оберегать агрессоров и карателей, пришедших с войной в Приднестровье.

Хотелось бы надеяться, что в Москве будут больше обращать внимание не на возбуждение ситуативных уголовных дел «по случаю», а будут внимательнее относиться к тому, что капиталы, заработанные в России, в итоге используются для финансирования националистических движений, члены которых впадают в истерику даже при нейтральном упоминании России.

Наконец, очень хотелось бы, чтобы в российских властных кабинетах наконец-то задумались, что им предлагают в Молдавии на самом деле и какие «авансы» выдают. Пресловутый принцип поддержки «пророссийских» политиков и «если не Додон, то кто же» приведет к тому, что Россия втянется в изматывающую борьбу за пост президента Молдавии — политическую «пустышку», которая не имеет ни реального веса, ни возможностей влиять на ситуацию. Хотя бы потому, что на данном этапе прозападные, евроатлантические силы в Республике Молдова последовательно берут власть в свои руки, выбирая, будут ли они сейчас назначать новое правительство или дождутся выборов. Додон, столько времени потративший время на убеждение московских собеседников в том, что полностью контролирует ситуацию, практически ничего не сделал для того, чтобы укрепить ее в действительности, но всё же продолжает рассчитывать на одностороннюю поддержку Москвы — и в вопросах поставок продукции на российские рынки, и в регулировании деятельности молдавских мигрантов, и в давлении на Приднестровье, и по другим вопросам, ожидая, что российские власти будут вынуждены его поддерживать, чтобы избежать полного фиаско в Молдавии.

Если эти «ожидания» найдут понимание у российских собеседников, то своими же собственными шагами Москва будет приближать повторение недавнего сценария, когда при формально «пророссийском» президенте по-настоящему антироссийские парламент и правительство принимали реальные политические решения и претворяли их в жизнь, при необходимости «выключая» президента. Но, как и до недавнего времени, всё будет замечательно: в Молдове будет формально «пророссийский» глава государства при нулевом влиянии на реальную политику.

Российским властям пора отказаться от иллюзий: в молдавском политическом классе нет реально пророссийских сил. Есть только стремление использовать российские ресурсы в своих политических интересах. Политические предпочтения политиков Молдавии будут меняться в зависимости от конкретного момента и от позиции тех внешних сил, которые по обыкновению более авторитетны для молдавской политической элиты. В этом сценарии, пока что наиболее близком к реальности, Москва будет не арбитром и влиятельным игроком, а бездонным источником ресурсов, за которые не надо отвечать; уголовные дела, возбужденные в России, будут считаться в молдавской политике бонусом и признаком политической доблести, а не поводом задуматься о правильности действий того или иного политика. Москве стоит честно оценить ситуацию и провести давно назревшую «перезагрузку» на кишиневском треке.

Сергей Артёменко

Источник