Последний поход Суворова. Как похороны полководца убили императора Павла I

220 лет назад, 24 мая 1800 года, в 9 часов утра на Крюковом канале из петербургского дома обер-прокурора Святейшего синода, графа Дмитрия Хвостова, был вынесен гроб. Согласно некоторым свидетельствам, он никак не мог пройти через узкие двери. И тогда были произнесены слова, вошедшие в легенду: «Суворов везде пройдёт!» После этого гренадеры спустили гроб на улицу с балкона. 

Национальный герой — это особый статус. Жизнь такого человека неминуемо обрастает легендами и преданиями. Но Александр Суворов выделяется и здесь. Легендами и преданиями окружена не только его жизнь, но и смерть. Вроде бы всем известно, что могила прославленного полководца находится в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. На могиле плита, на плите — три слова: «Здесь лежит Суворов». 

Однако на Новгородчине ещё лет сто назад придерживались иного мнения. Дескать, могила в Питере — это так, для отвода глаз. Настоящий Суворов даже и не умер вовсе, а погрузился в «неземной сон»: «Между жальниками, под огромным гранитным валуном находится могила Суворова. Ход к ней доступен только праведному человеку, а грешным и подходить сюда опасно. Много лет спит там Суворов. А проснется в тяжкие времена, когда вся русская земля покроется кровью по щиколотку его боевому коню. Тогда он встанет, выйдет из своей каменной кельи и сразит лютого врага земли русской, но это случится нескоро...»
Легенде нет дела до реальности, она вполне самодостаточна и живёт по собственным законам. Это можно видеть по описанию похорон Суворова, которые впервые в истории России вылились в своего рода демонстрацию. Впоследствии такое повторится с Александром Пушкиным, Николаем Гоголем, Львом Толстым, а в новейшее время — и с Владимиром Высоцким. Суворов в этом кругу поэтов и писателей на первый взгляд тоже стоит особняком. Но это только по формальным признакам. По сути, он ведь тоже в некотором роде литератор — автор знаменитой «Науки побеждать», а также неисчислимых афоризмов. Впрочем, главное не в этом. А в том, что народ признал его, барина и генерала, во-первых, целиком и полностью своим, а во-вторых, своим заступником.

Но что такое «народный заступник»? Это человек, который обречён находиться в противостоянии с властью. Магия статуса настолько эффективна, что способна отвести глаза даже очевидцам. Вот как вспоминал о похоронах Суворова литератор Николай Греч: «Мы не могли добраться до его дома. Все улицы были загромождены экипажами и народом. Не правительство, а Россия оплакивала Суворова... За гробом шли три жалких гарнизонных батальона. Зато народ всех сословий наполнял все улицы, по которым везли его тело, и воздавал честь великому гению России...»

Адмирал и писатель Александр Шишков вспоминал также, что очень многие, опасаясь немилости царя Павла I, который Суворову не благоволил, побоялись явиться на похороны полководца: «Погребение Суворова, несмотря на желание императора похоронить его просто (из гвардейских частей в процессии участвовала только конная гвардия), было по великому стечению народа превеликолепное! Все улицы, по которым его везли, усеяны были народом. Все балконы и даже крыши домов заполнены печальными и плачущими зрителями».

В общем, всё ясно и всё по фольклорному канону. Правительство и лично император Павел I всячески пытаются умалить и унизить великого человека и при жизни, и после смерти, проявляя тем самым чёрную неблагодарность. А вот народ, напротив, не стесняется выразить свои чувства, пусть даже это и выглядит как вызов, брошенный власти. Это дало в своё время историку и писателю Натану Эйдельману повод заявить: «Грозные похороны Суворова были, таким образом, симптомом приближающихся событий 1801 года».

Под «событиями 1801 года» Эйдельман понимал заговор сановников и офицеров и убийство императора Павла I. И это стопроцентное попадание. С одной существенной оговоркой. Смерть и похороны Суворова были не «симптомом событий 1801 года». Скорее наоборот: убийство Павла стало возможным только потому, что умер Суворов.
В 1798 году был вскрыт заговор офицеров. В историографии он известен как «Смоленский заговор»: полки, офицеры которых составили тайное общество, были расквартированы в Смоленске. Целью «смоленских якобинцев» было смещение с престола и убийство императора. Душой же тайного общества заговорщиков был полковник Александр Каховский, который долгое время служил в штабе Суворова. 

Известно, что отправленный Павлом I в отставку Каховский посещал Суворова и говорил с ним в том числе и о своих планах. Известно также, что Суворов, едва услышав о сущности этих самых планов, подскочил к Каховскому, приложил палец к его губам и крикнул: «Молчи! Молчи! Кровь сограждан!» Тем самым дав понять, что он — Суворов — намерения заговорщиков не приемлет. Что он категорически против и переворота, и цареубийства. Авторитет Суворова в офицерской среде был чудовищно, всеподавляюще велик. И то, что Александр Васильевич не одобряет подобного рода замыслы, остудило горячие головы надолго.

Другое дело, что Суворов, верный своим представлениям об офицерской чести, сохранил тайну, доверенную бывшим сослуживцем. Император узнал о заговоре не от него, а от следователя, генерала Фёдора Лиденера. Разумеется, тот доложил Павлу и о поступке самого Суворова.

Именно этим объясняется странное отношение Павла к Суворову в последние годы жизни полководца. С одной стороны — высшее воинское звание генералиссимуса российских сухопутных и морских сил, награды и высшие почести в виде повеления воздвигнуть Суворову прижизненный памятник. С другой стороны — опала и недовольство. Которые, впрочем, со смертью Суворова сменяются на тоску и беспросветность.

В похоронах прославленного полководца Павел принимал самое деятельное участие. Он составил и утвердил список из 150 виднейших сановников Российской империи, которым надлежало присутствовать на похоронах. Он повелел устроить сами похороны по высшему разряду: Суворова хоронили как генерал-фельдмаршала. На первый взгляд вроде как не по чину, ведь он уже был генералиссимусом. Но чин похорон генералиссимуса создать попросту не успели. И потому Павел оказывает покойному высшую честь — встречает похоронную процессию и склоняет голову: «При проносе гроба государь изволил снять с головы своей шляпу... У его величества из глаз слёзы падали каплями. Пропустив процессию, государь тихо возвратился во дворец и целый день был невесел, и всю ночь не почивал, требуя к себе часто своего камердинера, который сказывал, что государь часто повторял слово: „Жаль!“»

Императора можно понять. С уходом Суворова разрушилась та последняя преграда, которая сдерживала заговорщиков.