«Майдан принёс горе и кровь». Крах украинской евромечты

У тех, кто только благодаря евромайдану и мог прорваться к власти, конечно, другое мнение. Накануне седьмой годовщины Евромайдана Верховная Рада приняла постановление о признании «Революции достоинства» одной из важнейших вех современной истории Украины и выразителем национальной идеи свободы. Примечательно, что это случилось при Зеленском — год назад голосов в парламенте для принятия этого постановления не хватило.

Генпрокурор Украины Ирина Венедиктова, выступая в Верховной Раде 18 февраля, заявила, что в ГПУ нацелены на завершение расследования главных «дел Майдана» до конца 2021 года. Расследовать есть что, ведь даже в списке «Небесной сотни» далеко не всё однозначно. Не говоря уже о том, что до сих пор нет ответа на вопрос, кто расстреливал как майдановцев, так и правоохранителей. Возможно, истина будет когда-то установлена. Но трагические последствия Евромайдана для Украины и для всех её граждан необратимы. Это понимают и многие из тех, кто в 2014 году вышел на Майдан в Киеве.

Хотели «в Европу», а получили войну

Нельзя отрицать массовости майданных протестных акций. Но что заставило людей выходить на баррикады или просто поддерживать протестующих? Принимавший участие в Евромайдане адвокат и правозащитник Андрей Гожый рассказал в интервью изданию Украина.ру, что причину он видит в непоследовательности действий украинской власти при Януковиче.

Сначала значительную часть граждан убедили в пользе евроинтеграции, пообещали евростандарты и чуть ли не вступление в Евросоюз, а затем резко сдали назад, отметил правозащитник. Он добавил, что были и другие веские причины: люди выступали против социальной несправедливости, против коррупции и рейдерства, — «власть Януковича на самом деле достала всех». Мало кто из протестующих мог тогда предположить, что будет после Януковича… 

Однако, по словам Гожего, «Майдан не стоял за Бандеру, Майдан никогда не выступал за ультранационализм, Майдан никогда не был против русского языка». Это были лозунги небольшой тогда группы радикалов, которые, по мнению правозащитника, «обслуживали СБУ». Как же вышло, что теперь на Украине запрещают русский язык и прославляют Бандеру?

Гожый отметил, что политикам, которые пришли на штыках Майдана к власти, взяли на вооружение майданные лозунги небольшой кучки националистов, «эти лозунги просто удобнее для решения их задач».

Народ же был обманут. «Майдан в широком смысле требовал совсем другого. Отсюда и всеобщее разочарование, — констатировал Гожый. — Вы сейчас не найдёте ни одного человека, который искренне гордился бы тем, что был на Майдане либо его поддерживал. Потому что то, что нам сейчас представляют как Майдан, на самом деле им не является».

Правозащитник добавил, что он бы «и в страшном сне не мог увидеть, что мы будем воевать с Донбассом и враждовать с братским русским народом, — не для этого народ выступил тогда с протестом на самом деле».

Майдан как место преступления

Комментируя постановление Рады об исторической значимости «революции достоинства» и подводя реальные итоги семи лет после Евромайдана, экс-министр юстиции Украины Елена Лукаш отметила: за постановление проголосовали ещё одни бенефициары Майдана, нардепы от партии «Слуга народа». А что получили рядовые украинцы?

«Давайте посмотрим, что они (выгодополучатели. — Ред.) построили за эти семь лет. По всем международным рейтингам, Украина самая нищая страна Европы, самая болеющая, самая вымирающая, самая несчастливая. Страна, которая умирает, страна, которую покидают её жители», — сказала Лукаш в спецэфире закрытых Зеленским информационных телеканалов (вещание продолжается в YouTub).

Она добавила, что в результате Евромайдана Украина потеряла суверенитет и стала страной, которую уже называют «страной — лабораторным кроликом». 

«Для меня Майдан — это место преступления. Это место преступления, где убивали правоохранителей и протестующих, это место преступления, где дали старт разрушению прекрасной страны», — сказала Лукаш, отметив, что страна до Майдана, наверное, не была идеальной, но была «работающей, живой, дружной».

Теперь ситуация совсем другая, и возникает вопрос: что празднуем? По словам юриста, нормальной реакцией власти был бы отчёт о том, как идёт расследование преступлений, совершённых на Майдане, «но отчёта не будет».

Лукаш напомнила, что «до сих пор действует закон об амнистии Майдана… и расследовать дела невозможно». Юрист подчеркнула, что ложь о Майдане «очень выгодна» прежде всего тем, кто только и мог прийти к власти благодаря его разрушительной силе.

«Мешает ненависть»

Те, кто к власти пришёл, далеки от мысли устанавливать в стране обещанное царство демократии. Напротив, атмосфера в обществе такова, что многие из прозревших и понявших суть Евромайдана, не решаются заявить об этом публично. Об этом сказала в интервью Украине.ру украинская поэтесса и переводчик Евгения Бильченко.

«Если говорить о разочаровавшихся, то выскажу своё личное мнение. Мне кажется, что разочаровавшихся достаточно много. Это видно по многим признакам: по этим мелким митингам — кто-то против приватизации земли, кто-то против наступления на микробизнес, против роста тарифов и так далее. Видно по тому, за кого голосовали на выборах, по высказываниям в адрес политиков… По всем этим признакам можно сделать вывод, что очень много людей разочарованы», — сказала Бильченко, добавив, что эти люди, тем не менее, открыто в этом не признаются. 

Почему не признаются? По словам поэтессы, причин несколько. В частности, признаться в ошибочности своих действий «для многих означает крах», означает потерю идентичности, которую в них «вставили». 

Ещё одна причина — русофобия, которая настолько отравляет и ослепляет, что это «мешает увидеть социальную правду о Майдане».

«Поэтому возникает удивительное явление — думаю, это не только на Украине, но здесь я его явственно наблюдаю — это самоцензура. Я уверена, что они на самом деле все всё знают, включая гражданскую войну на Донбассе, знают об обстрелах мирного населения, о чистках и так далее. Они всё знают, но они всё равно поступают так, как поступают. Потому что им стыдно признаться, им больно признаться, им мешает ненависть», — оценила ситуацию Бильченко.

«Так и не стали гражданами»

Преследуемый постмайданными украинскими властями журналист Руслан Коцаба (провёл почти полтора года в заключении), отвечая на вопрос издания Украина.ру, не жалеет ли он о своём участии в Евромайдане, сказал, что испытывает двойственные чувства, поскольку он принимал участие в протестах и как представитель СМИ, собирая информацию. Но признал: «Конечно, я был на стороне… не Антимайдана, а Майдана, как и большинство моих друзей».

«И вообще, большинство моих земляков поддержали Майдан, я имею в виду из Галичины», — сказал Коцаба. И продолжил: теперь он увидел, к чему привёл Майдан, увидел, что всё это — «банальные политтехнологии».

«И страна, в которой совершается вот такой Майдан как политическая технология, она неминуемо теряет территории», — подчеркнул журналист, напомнив о примерах Грузии и Армении. По словам Коцабы, «это все приводит к тому, что теряется суверенитет и усиливается зависимость от так называемых спонсоров — от «коллективного Запада». 

Журналист добавил, что у народа должна быть возможность напрямую предпринимать какие-то действия, когда власть самоустраняется, но это не должно привести к тому, чтобы эти процессы возглавляли миллионеры, желающие стать миллиардерами и воспринимающие власть как кормушку.

Коцаба также отметил, что теперь, по его мнению, общество постепенно выздоравливает, и если сейчас его землякам в следующий раз предложат «оплаченные автобусы, суточные, которые компенсируют потерю рабочего дня, и предложат поехать в Киев, они больше этого не сделают».

Говоря об итогах Евромайдана, Коцаба отметил, что день начала протестов так и не стал национальным праздником, украинцы «так и не стали гражданами», но стали ещё более зависимыми, а Украина ещё больше упала по всем показателям по сравнению в другими странами.

«Майдан нам принес войну, горе, кровь, разрыв связей, потерю суверенитета, — констатировал Коцаба. — Оптимизма я здесь не нахожу, хотя я стараюсь быть оптимистом. Единственный плюс может быть в том, что люди стали немножко умнее. Будем на это надеяться».