ДОНБАСС: ВЗГЛЯД С ПЕРЕДОВОЙ
Когда знакомишься с военными сводками, наблюдениями и комментариями военкоров и политобозревателей – по любому ощущается дистанция между тобой и происходящим на фронте.
Другое дело, когда говоришь с непосредственным участником боевых действий, наблюдаешь его эмоции и реакции на то, что там происходит.
Мой давний знакомый (назовём его Роман) ушёл воевать в самом начале спецоперации. То есть в феврале текущего года. Успел побывать под Киевом, в Чернигове, в Сумской области. Сейчас воюет в Харьковской области. Его часть продвигается из Изюма на юг с целью завершить окружение самой мощной группировки врага.
- Скажи, Роман, что самое главное для тебя и твоих товарищей на войне: вооружение, снаряжение, питание?
- Всё это, конечно, важно. Однако главное чтобы командир был хороший. Нам, например, с комбатом повезло. Он хотя и моложе многих бойцов, но воюет уже с четырнадцатого года. На фронт ушёл в возрасте восемнадцати лет. Военный опыт – громадный. Людей научился беречь. Поэтому и воюем с минимальными потерями. Например, в моём взводе за прошедшие месяцы ни одного «двухсотого».
- Получается, что ваш комбат вроде героя России Жоги? (По реакции Романа я понял, что о Жоге, воевавшем на другом участке фронта, он, по-видимому, не слышал. Да и не удивительно: ведь всё время в боях, с отходами на кратковременный отдых, продолжающийся буквально часы, а не дни – много информации не впитаешь). Это командир, заменивший легендарного Моторолу, тоже был моложе своих бойцов, а погиб, спасая мирных граждан под Волновахой.
- Выходит, что они похожи. Побольше бы таких командиров, тогда боевые действия на всех участках шли бы успешнее.
- А что ты думаешь о противнике? Ведь воюя в пехоте, ты непосредственно сталкиваешься с ним…
- Конечно, недооценивать врага нельзя: за это можно и жизнью поплатиться. Однако в последнее время «укропы» начинают выглядеть всё более жалко и отвратительно. Я уж не говорю о том, как они относятся к мирному населению и пленным. Они и к друг другу наплевательски относятся. Бросают не только убитых, но и раненых. Приходилось сталкиваться и с таким явлением, когда нежелающих воевать, они приковывали к столбам цепями, давали автомат с одним рожком, а сами отходили. Ну, совсем как фашисты в Отечественную, когда приковывали своих штрафников к пулемётам.
А вот о том, что наркоманят поголовно, в тылу даже трудно представить. Накачавшись дурью, могут в полный рост сорваться в атаку и бегут, не замечая ранений.
Видел своими глазами как «укроп», которому осколками посекло живот, поддерживая вываливающиеся кишки руками, бежал вперёд, хохоча и приплясывая. Это было действительно страшно.
- А часто ли приходится испытывать страх на войне?
- Бояться приходится постоянно. Да и не боится, не знает страха только идиот. Страх на войне эмоция полезная. Надо только не давать ей завладеть твоими мозгами. Опасаться, но продолжать делать то, что должен.
- Ты бывал во многих освобождённых районах. Как к нашим бойцам относится население?
- В подавляющем большинстве случаев люди радуются нашему приходу. Особенно в Донбассе и на Харьковщине. А вот в Тростянце, что в Сумской области, нам задавали вопрос: что вы тут делаете, зачем вы вообще сюда пришли?
Мы отвечали: а ничего, что наш Донбасс восемь лет бомбили и обстреливали ваши «херои», убивая стариков, женщин и детей? В ответ - искреннее недоумение. Оказывается, они там вообще ничего не слышали об этом. Вот какова плотность информационной блокады на Украине!
Впрочем, обитатели Тростянца не знали и о том, что рядом с их городом в Отечественную войну находился один из самых страшных лагерей смерти, устроенных нацистами на Украине. А вы ещё удивляетесь, с какими зомби нам приходится иметь дело! Демилитаризировать мы их ещё как-то демилитаризируем, а вот с денацификацией придётся намучаться…
- Впервые за три с лишним месяца ты попал в настоящий тыл, получив краткосрочный отпуск. Какие у тебя впечатления о мирной жизни?
- Ты знаешь, главное впечатление приятным не назовёшь. Проезжая через тыловые города и посёлки, мы, фронтовики, с удивлением наблюдаем сколько молодых, здоровых мужчин бродят по улицам, гуляют, торгуют, покупают. Словно бы в нескольких десятках километрах не идут ожесточённые бои.
Мне так один в спину и прошипел, общаясь с таким же, как и он гулякой: «Что я идиот? Я на войну не пойду, мне там делать нечего!..». С трудом удержался, чтобы не зарядить ему в наглое «табло».
Если говорят о мобилизации, так, на наш взгляд, надо ею и заниматься всерьёз. Это не значит, что следует грести всех подряд и сразу бросать на передовую. Надо призывать, отправлять в лагеря подготовки и переподготовки и усиленно готовить пополнение для передовой. Ведь судя по всему, боевые действия ещё не скоро закончатся.
Особенно обидно сознавать, что пока здоровяки прохлаждаются в тылу, у нас на передовой воюют даже инвалиды. В нашем подразделении есть те, кто потерял глаз, ногу или руку. Но с передовой не уходят, потому что живут по принципу: кто, если не мы?
- Что ж, Роман, спасибо тебе и твоим товарищам что вы защищаете родной край, свой народ, не жалея ни здоровья, ни жизни. Вы настоящая элита общества. И вы будете нужны ему не только в военное, но и в мирное время. Так что постарайтесь побыстрее победить, и вернуться живыми.
Константин Иловайский