Париж против Берлина — кому достается контроль над Европой

Отказ президента Франции Эммануэля Макрона от совместной пресс-конференции с канцлером Германии Олафом Шольцем унизит последнего, пишет газета Politico.

Издание отмечает, что Елисейский дворец не подтвердил встречу лидеров с журналистами после переговоров, хотя Берлин ранее анонсировал ее.

«Если эти сведения подтвердятся, случившееся станет большим оскорблением для Шольца», — считает автор, добавляя, что отношения европейских лидеров значительно охладели за последнее время.

«Отказ в проведении пресс-конференции прибывшему с визитом лидеру — это политическая тактика, которую обычно используют в качестве упрека», — считает он.

Ранее Макрон возмутился тем, что канцлер Шольц позаботился об энергосфере своей страны без консультаций с властями Франции.

«Париж разъярен из-за запуска в Германии схемы внутренней энергетической помощи на сумму 200 миллиардов евро без предварительных консультаций со своим ближайшим партнером из Европейского союза, а также за то, что он отдает предпочтение американскому оружию», — сказал он.

В то же время Франция недавно договорилась с Португалией и Испанией о «зеленом энергетическом коридоре», который позволит транспортировать газ и водород из Барселоны в Марсель. И это серьезный удар по Германии, которая рассчитывала на строительство вместе с Испанией газопровода Midcat, реализация которого была ранее заморожена. Теперь, лишившись «Северных потоков», Германия не только не претендует на роль газового хаба, но и сама может попасть в зависимость от Франции.

Очевидно, что разногласия между Парижем и Берлином будут нарастать. Какова тут роль личностей? Недавно премьер Венгрии Виктор Орбан публично назвал Шольца «слабым политиком». А о том, как над ним издевался экс-посол Украины, вообще можно слагать легенды. Теперь вот и Макрон решил воспользоваться моментом, продемонстрировав свое превосходство?

— Думаю, что это действительно является определённым дипломатическим уколом со стороны Франции, — говорит советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов.

— Шольц объективно является слабым лидером и не обладает тем авторитетом, которым пользовалась его предшественница Ангела Меркель. Однако с точки зрения интересов России это даже хорошо — чем больше разлада в ЕС, тем лучше для нас.

«СП»: — А в чем, по-вашему, причина демарша Макрона?

— Насколько можно судить, причина чисто экономическая. Францию раздражает протекционистские меры, которые предпринимает правительство Шольца в энергетической сфере, а также нежелание Германии покупать французское оружие вместо американского.

«СП»: — Макрон ранее возмущался тем, что Шольц позаботился об энергосфере своей страны без консультаций с властями Франции. А должен ли канцлер Германии заботиться о соседях?

— ЕС — тесное интеграционное объединение, члены которого обязаны согласовывать свою социально-экономическую политику друг с другом. Тем более, у Франции есть свои вполне эгоистические интересы. Париж хочет закрепиться на германском рынке вооружений. Кроме того, Франция не прочь подсадить Германию на атомную энергетическую иглу. Ведь та в угоду своим «зелёным» грохнула все свои атомные электростанции, а во Франции атомная энергетика — одна из ведущих отраслей. Похоже, что Париж, пользуясь слабостью Шольца, пытается завладеть как политическим, так и экономическим лидерством в ЕС.

Париж закрепляет свое лидерство в западной, «романской» части ЕС. Двухчастная структура ЕС была очевидна давно — западная, «романская» половина, и восточная, условно германо-славянская. Теперь эта фрагментация становится еще более заметной. Западноевропейские романские страны далеки от восточноевропейской проблематики и устали от чуждых им игрищ вокруг Украины, в которых погряз Берлин. Очевидно, этой конъюнктурой и воспользовался Макрон, пытаясь закрепить доминирование Парижа в романском мире.

«СП»: — Насколько, по-вашему, на фоне кризиса может обостриться конкуренция между Парижем и Берлином?

— Она обостряется на наших глазах. Весь вопрос в том, захочет ли Париж взвалить на себя бремя лидерства в масштабах ЕС на фоне слабеющей Германии — или сосредоточится на более близкой ему проблематике бассейна Средиземного моря и романских стран. Как мне кажется, к общеевропейскому лидерству Франция неспособна, да ей это и не нужно. Если это так, то фрагментация ЕС на запад и восток продолжится. А ведь есть еще Скандинавия, тоже специфический регион со своими особыми связями и интересами…

— На протяжении всей европейской истории, особенно Нового времени, Франция и Германия были врагами, — отмечает политолог Владимир Можегов.

— В Тридцатилетнюю войну, когда решалась судьба христианской Европы, Франция Ришелье вступила в предательский союз с протестантской Швецией, что закончилось разгромом Германии и становлением всего последующего вектора истории под властью англосаксов. В 1870-м нападение Франции на Германию закончилось уже ее разгромом и становлением Германии в качестве Второго Рейха. Первая мировая была вызвана во многом подстрекательством Англии и желанием Франции взять реванш за это поражение. Так же точно Англия бросила Францию на войну с Германией в 1939-м, и также точно предала ее в 1940-м. После войны Германия оказалась под полной, а Франция — под частичной оккупацией США и влиянием Англии. Степеней свободы у Франции сегодня, кажется, чуть больше, а ее желание расправится с Германией, своим вечным конкурентом, едва ли меньше.

И опять, как триста лет назад, за всем этим стоит англосаксонский мир. Англия бросает в самоубийственную авантюру Украину и подрезает жилы Европе, стравливая Германию и Францию, чтобы в итоге остаться единственным победителем. В историческом мире мало что меняется по существу. Шанс что-то изменить сегодня, предотвратив гибель Германии (да и Франции), есть только у России.

Думаю, что стратегическим партнером России в Европе сегодня может стать только Германия, а единственной альтернативой полному развалу Европы — ось Китай-Германия-Россия. Такое возможно, но только по итогам текущей спецоперации России и столкновения Китая с Америкой. Тайванская операция, думаю, уже не за горами. А открытие «второго фронта» станет для англосаксов, возможно, слишком тяжелым испытанием…

— Если совместной пресс-конференции действительно не будет, это просто подчеркнет противоречия между Берлином и Парижем, о чем и так говорится достаточно активно, — считает ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— Перенос заседания ежегодного заседания франко-германского совета министров на 2023 год является не менее значимым сигналом, подтверждающим те же проблемы. Характерно, что до этого на уровне официальных заявлений подчеркивалось стремление Макрона и Шольца к активизации диалога. Например, пресс-служба Елисейского дворца, еще недавно комментируя беседу президента Франции и федерального канцлера ФРГ в кулуарах Европейского совета, подчеркивала «постоянное стремление двух лидеров поддерживать тесную координацию».

«СП»: — А в чем, по-вашему, причина отказа Макрона?

— Если пресс-конференция не состоится по инициативе Франции, это будет, в том числе, формой давления на Берлин. Такой ход также добавит аргументов внутриполитическим оппонентам Шольца, которые говорят о снижении внешнеполитического влияния страны при нынешнем канцлере. Но это не значит, что консультации между Парижем и Берлином прервутся — как показывает опыт, публичное охлаждение может не противоречить интенсивным закрытым переговорам.

Новому лидеру, тем более, пришедшему после длительного пребывания у власти авторитетного предшественника (как в случае с Шольцем), нередко действительно адресуется больше критики по поводу, в том числе, эффективности его работы на международной арене. К тому же, первый год Шольца во главе правительства — это существенные вызовы и для экономики ФРГ. Если бы Меркель сейчас оставалась на посту канцлера — у нее тоже, вполне вероятно, усилились бы противоречия с Парижем и критиковали бы ее довольно активно, просто в немного другом ключе — например, заявляя, что она «потеряла хватку».

«СП»: — Можно ли говорить тут об историческом противостоянии Парижа и Берлина?

— Как правило, кризис усиливает противоречия — вспомним тот же ЕС в начале пандемии. Но вряд ли Берлин и Париж оставят попытки прийти хотя бы к частичному смягчению этих противоречий.