Пентагон: Про терроризм забыли, теперь в тренде — соперничество великих держав

«После шести месяцев задержек администрация Байдена опубликовала несекретную версию своей Стратегии национальной обороны — и, несмотря на вторжение России на Украину, министерство по-прежнему уверено, что долгосрочная угроза исходит не от Москвы, а от Пекина», сообщает близкий к военно-промышленным кругам и Пентагону сайт Breaking Defense («Прорывная оборона»).

Со ссылкой на неназванного «высокопоставленного чиновника министерства обороны», автор материала Валери Инсинна отмечает: «Сосредоточение внимания на Китае как на более серьезной угрозе — в отличие от совместного внимания к Китаю и России — одно из основных отличий последней стратегии национальной обороны от ей предшествовавшей».

В Стратегии 2018 года «говорилось, что нас беспокоит Россия, и нас беспокоит КНР. И я думаю, что одна из вещей, которые мы сделали, когда проводили нашу оценку обстановки в области безопасности, заключалась в том, что на них нужно было смотреть немного по-другому, — сказал чиновник. — Это означает, что, рассматривая наши инвестиции, нашу деятельность, наши учения, нашу доктрину, мы будем думать в этом ключе».

«Национальная оборонная стратегия 2018 года, — считает Инсинна, — ознаменовала собой серьезный сдвиг для Пентагона, поскольку он вернулся к соперничеству великих держав (против Китая и России) после более чем десятилетнего сосредоточения на борьбе с терроризмом на Ближнем Востоке».

Стратегия же 2022 года в значительной степени удваивает эту структуру, называя Китай «движущимся вызовом» для Пентагона, оценивая Россию как «острую угрозу», которая является «непосредственной и острой», о чем свидетельствует ее продолжающийся конфликт с Украиной и бряцание ядерным оружием. Далее в списке угроз следуют Северная Корея, Иран и воинствующие, склонные к насилию экстремистские организации.

Тем не менее, общавшийся с журналистами чиновник Пентагона добавил, что есть области совпадения в том, как вооруженные силы США должны будут использовать ресурсы и структурировать себя, чтобы победить Китай или Россию. Это, например, увеличение инвестиций в такие области, как кибернетика, космос и подводные возможности. «Мне нравится думать об этом как о чем-то вроде „два по цене одного“», сказал он.

Чтобы достичь своей цели — оставаться впереди Китая, — документ выдвигает три приоритета, каждый из которых связан с несколько непрозрачной концепцией.

Первый приоритет — комплексное сдерживание — является основой стратегии Министерства обороны. В нем содержится призыв к вооруженным силам работать во всех областях, на всех театрах и во всех спектрах конфликтов «без швов» и сбоев вместе с другими правительственными учреждениями США, с международными союзниками и партнерами в надежде укрепить многочисленные варианты сдерживания вражеской агрессии.

Второй приоритет — проведение кампаний — включает в себя военные действия и инициативы, направленные на продвижение стратегических приоритетов министерства с течением времени — такие, как учения, которые позволяют американским военным тренироваться в том, как они будут проводить мобилизацию и материально-техническое обеспечение во время какого-либо конфликта.

И, наконец, стратегия призывает к «созданию устойчивых преимуществ». Это включает в себя внутренние реформы Пентагона — такие, как инвестиции в личный состав министерства, совершенствование процессов закупок и повышение устойчивости военной инфраструктуры США перед лицом изменения климата.

Впервые в своей истории Пентагон создал Национальную оборонную стратегию параллельно с «Обзором ядерного потенциала» (ОЯП) и «Обзором противоракетной обороны» (ОПО) — двумя другими стратегическими документами, которые помогают формировать структуру вооруженных сил министерства и будущие бюджеты.

«Это привело к существенной согласованности, к более интегрированному и бесшовному подходу к таким вопросам, как сдерживание и управление рисками, и это привело к очень тесной увязке стратегических ресурсов», — сказал представитель министерства обороны.

Сегодняшняя публикация несекретной версии Национальной оборонной стратегии — наряду с ОЯП и ОПО — состоялась через две недели после того, как администрация Байдена наконец обнародовала свою Стратегию национальной безопасности, более широкий документ, который помогает информировать о мышлении в оборонном ведомстве и государственном департаменте, а также в других межведомственных организациях.

Тем не менее засекреченная версия Национальной оборонной стратегии была в конце марта направлена на Капитолийский холм в тандеме с бюджетным запросом президента. Это решение, по словам представителей МО США, было призвано убедить законодателей в том, что бюджет ведомства на 2023 финансовый год «был сформирован стратегией, а не создан в вакууме».

Высокопоставленный представитель Пентагона отметил, что засекреченная версия Стратегии не изменилась за месяцы, прошедшие с момента ее первого опубликования, отчасти потому, что «администрация Байдена предвидела планы России относительно Украины и внедрила это в наше мышление при разработке стратегии».

А вот это уже — отметим от себя — скорее всего, плохо завуалированная попытка свои злонамеренные планы выдать за проницательность и осведомленность о замыслах противной стороны.

В то время как в оборонных стратегиях обычно мало говорится о технологиях, необходимых в будущем, и еще меньше — о конкретных оборонных программах, чиновник Пентагона изложил список оперативных задач, которые все имеют значение для оборонной промышленности. Среди них: информационное преимущество; командование, контроль и связь; обнаружение и целеуказание; снижение возможностей противника по запрету в доступе в «зону без допуска»; материально-техническое обеспечение и жизнеобеспечение. А «зона без допуска» — это, в частности, мы с вами. Наша страна. Территория воздушное и морское пространство России. Это наши возможности на запрет «доступа» к нам без нашего приглашения и позволения «сонный Джо» решил «уменьшить».

Во времена администрации Обамы Пентагон часто использовал термин «запрет доступа в зону» или «A2 / AD» (anti-access/area denial), чтобы описать, как противник может попытаться помешать американским силам действовать в зоне боевых действий — проблема, особенно поставленная Китаем, учитывая большое расстояние между островами в Индо-Тихоокеанском регионе и распространение Китаем ракетных систем большой дальности. Хотя этот термин вышел из моды во времена администрации Трампа, он вернулся в Национальную оборонную стратегию администрации Байдена.

Характеризуя действия Китая, Инсинна походя использовала термин proliferation — т.е. Китай выставлен вроде как «распространитель» ракетных технологий, сиречь, нарушитель режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ). А это — ни много, ни мало — многосторонний режим экспортного контроля, «неформальное политическое понимание между 35 государствами-членами, которые стремятся ограничить распространение ракет и ракетных технологий. Этот режим был сформирован в 1987 году «Большой семеркой».

Еще одним признаком изменения пентагоновско-белодомовского жаргона является отсутствие «объединенного командования и контроля во всех средах» (joint all domain command and control, JADC2) — концепции Пентагона по подключению военных датчиков с целью предоставления различным платформам обмениваться информацией, которая в настоящее время не может быть передана напрямую.

Но хотя JADC2 прямо не упоминается в Стратегии, та содержит несколько призывов к «наращиванию силы и возможностей» в области устойчивого командования и контроля, космических технологий наблюдения и информационных технологий, что сокращает сроки обнаружения американскими вооруженными силами цели и нанесения по ней удара.

«Чтобы сохранить информационное преимущество, МО США улучшит нашу способность интегрировать, защищать и восстанавливать наши системы наблюдения и принятия решений для достижения целей ведения боевых действий, особенно в космической области, и несмотря на средства вмешательства или обмана со стороны противника», — говорится в стратегии. Инновационные способы материально-технического обеспечения также остаются приоритетом, особенно возможности, которые позволят вооруженным силам осуществлять мобилизацию и продолжать боевые действия даже после вражеских атак.

Пентагону необходимо предпринять шаги для увеличения скорости приобретения оборонных средств, при этом в Стратегии говорится, что Министерство обороны удвоит усилия по быстрому экспериментированию и поставке технологий в войска как можно быстрее. В частности, департамент делает ставку на открытые системы, которые могут внедрять улучшенные технологии по мере их появления, пишет Breaking Defense.

И продолжает: «Пентагон будет стимулировать исследования и разработки в области передовых возможностей, в том числе в области направленной энергии, гиперзвуковых технологий, интегрированного зондирования и кибернетики, а также обеспечит начальное финансирование биотехнологий, квантовой науки, передовых материалов и технологий чистой энергии».

МО США также будет налаживать более тесное партнерство с коммерческими технологическими компаниями, особенно с растущей коммерческой космической отраслью, чтобы использовать «ее технологические достижения и предпринимательский дух для создания новых возможностей».

Вот и славненько! То есть уничтожение коммерческих спутников нашей стороной не будет составлять то, что можно было бы счесть за casus belli (формальный повод для объявления войны). Это вам не военно-морской корабль. И даже не военный самолет, уничтожение которого тоже — не повод для войны. Сколько мы их сбили в Корее и Вьетнаме! А уж частные-то мелкие спутники — наплевать и растереть!