Что будет, когда все 300 тысяч мобилизованных поступят в войска: Дан важный ответ о спецоперации на Украине

Уже совсем скоро последние резервисты, призванные в ходе частичной мобилизации, закончат подготовку и могут отправиться на передовую. Что изменится после этого? Перейдет ли российская армия в наступление, что ждать от ВСУ? Об этом «Комсомолка» поговорила с военным историком и экспертом Юрием Кнутовым.

КЛЮЧЕВЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ

- Юрий Альбертович, ну не для зимовки же в полях людей мобилизовали? Стоит ждать нашего наступления в ближайшее время?

- Не думаю… Если быть объективным, украинская армия все равно по больше нашей. У них регулярные войска - 200 тысяч, а вместе с тербатами - до миллиона. Когда возникают критические ситуации, они перебрасывают их на ключевые направления…

- Получается, будем топтаться на месте?

- Нет, я имею ввиду, что не стоит ждать грандиозного наступления. Российские войска не ринутся вперед дивизиями и фронтами, мы будут понемногу выдавливать противника. Это вытекает из характера боевых действий, когда главное – это артиллерия. Контрбатарейная борьба, подавление пунктов управления, уничтожение складов, бронетехники, личного состава, - все это идет с широким использованием беспилотной авиации. Пехоте нет нужды идти в атаку цепью с криком «ура». Она держит оборону, отбивает атаки, не дает диверсантам и мобильным группам проникнуть в тыл. А когда артиллерия перемолола линию обороны противника, когда там на позициях почти никого не осталось, пехотинцы зачищают окопы, входят в населенные пункты и прочесывают городские постройки. 300 тысяч мобилизованных бойцов - это очень хорошее подспорье. Уже сейчас штатная численность многих подразделений восстановлена.

Это правильный подход. Не нужно людей в угоду «ура-прорывам». Лучше потратить больше времени, но выполнить задачу с минимальными потерями.

- На каких направлениях стоит ждать самых активных действий?

- На донецком и южно-донецком. Была поставлена главная задача - освободить территорию ДНР. Мы видим движение на участке фронта от Соледара до Угледара. Артемовск и Марьинка здесь - ключевые пункты. Артемовск открывает путь на Славянск и Краматорск. А Марьинка позволяет выйти в тыл группировке в Угледаре. Контролируя Угледар мы можем наносить удары во фланг украинской группировке в Запорожской области. Это особенно важно в том случае, если украинцы попытаются начать наступление, к примеру, на Бердянск.

Подготовка бойцов разведгруппы.Фото: Алексей БУЛАТОВ

НЕ ДАЕМ СОБРАТЬ КУЛАК

- А от противника чего ждать? Украина объявляет, что чуть ли не Крым собирается отвоевывать. Стоит к таким угрозам относиться серьезно?

- Вот смотрите… Сейчас у Украины в Запорожской области группировка порядка 50 тысяч. Их главная цель - Энергодар с Запорожской АЭС. Они пытались несколько раз его взять, но безуспешно. Теперь пытаются подключить международные организации - хотят любыми путями выдавить нас. Зачем? Потому что как только мы уйдем оттуда, Киев сразу засылает спецназ, захватывает станцию и начинают заводить войска. И вот у них плацдарм на левом берегу, по которому мы не сможем стрелять - там АЭС, может случиться авария.

Зачем им плацдарм там? Чтобы пойти в наступление - на Бердянск или Мелитополь. Попытаются разрезать нашу группировку, отрезать Крым от снабжения.

Это, конечно, крайний сценарий. Но мы все это прекрасно видим и понимаем. Мы выступаем жестко против всей этой возни вокруг Запорожской АЭС.

Отряд снайперов из числа мобилизованных.Фото: Алексей БУЛАТОВ

ОДИН ЭШЕЛОН ВМЕСТО ДВАДЦАТИ

- Насколько удары по инфраструктуре Украины сказываются на боеспособности ВСУ на передовой?

- Еще как сказывается! Останавливаются электровозы, Киев начинает использовать тепловозы. Но ведь есть семафоры, которые не работают без электричества, есть стрелки, которые не переводятся, есть переезды-автоматы, табло у диспетчеров... И если вместо 20 эшелонов в день на передовую прибудет только один, это конечно скажется на боевом потенциале.

- Это теоретически? Или уже есть сведения о том, что у Киева на фронте дефицит?

- Вот как раз про один состав вместо двадцати были данные. Думаю, чем дальше, тем таких сообщений будет больше.

- Люди постоянно спрашивают, почему мы не бьем по мостам в глубине Украины.

- Чтобы уничтожить мост, нужно попасть в опору. Это довольно сложно. В Одесской области удалось обрушить мост на пути из Румынии, но тогда в опору попали крылатой ракетой только с пятого раза. Стопроцентного попадания можно добиться, если беспилотник подсветит цель лазером. Но вглубь украинской территории он не долетит. А посылать спецназ и закладывать взрывчатку - это верная смерть.

С тоннелями - то же самое. Как можно решить задачу? Выводить из строя на 2-3 дня, они отремонтируют, и снова бить в то же место. При достаточном запасе ракет это возможно. Я думаю, так нужно делать. При массированном ударе, к примеру, по объектам на границе с Польшей, можно на какое-то время перекрыть снабжение украинских войск, и в это время проводить активные действия на фронте. В годы Великой Отечественной войны, к примеру, во время Курской дуги, рельсовая война имела очень большое значение.

- У вас нет впечатления, что бои на донецком направлении чем-то напоминают противостояние под Ржевом в 1942-43 годах? Позиционные бои, которые не сильно меняют общую картину…

- Мне еще Первая мировая война приходит на ум. Но да, с Ржевом тоже есть некоторое сходство.

- Тогда, в 1943-м решительного прорыва удалось добиться за счет успехов на других фронтах, под Сталинградом. За счет чего сейчас возможны кардинальные перемены сейчас?

- Сегодня мы все-таки выдавливаем их понемногу. Это во-первых. А во-вторых, думаю, есть реальный шанс истощить их. Если мы так же поработаем по объектам энергетики до конца января, думаю, процентов 70 объектов будет выведено из строя.