Уход патриархов. Они не давали унизить Киев и Москву глупой враждой
О смерти академика Петра Толочко мне сообщили друзья со словами: "В Вербное воскресенье уходят святые…". И такая горечь была в этих словах. И так пусто стало на душе, когда осознал смысл сказанного. Ушел Учитель.
Пару лет назад, когда Петр Петрович презентовал в Москве свою книгу, мы с ним как-то нечаянно признались друг другу. В том, что он считает меня своим учеником. И в этом есть своя сермяжная правда хотя бы потому, что я тоже по первому образованию историк, даже хотел быть археологом и привлекался к раскопкам в Киеве.
Я же считал его Учителем, потому что знал его со студенческих лет. А он учил, как должен себя вести человек, в первую очередь уважающий себя и свое дело. Не вихлять совестью за гонорарчик и премийку. Не приседать на полусогнутых за статусик. Не изворачиваться на пупе за медальку. Не толкаться худосочными мослами на пути к корытцу, где вкусно чавкают все.
И вот он ушел. Последний. С апреля 2023 года всемирно известный академик Толочко находился под домашним арестом в Киеве. Власть фюрера украинского народа Владимира Зеленского считала, что он посягает на основы украинской государственности.
Ему было запрещено покидать столицу, прославленный им прекрасный город, который на волне майданных революций заполонили гастарбайтеры и патриоты такого жлободромского дремучего качества, что, как известно, они начали клумбы на Майдане независимости засаживать картофелем с лучком и засевать укропчиком. Как же?! Где же им харчеваться? А без пропитания они, как писал Михаил Булгаков, не согласны.
Потому-то они яростно и хотят сегодня запретить Булгакова. За то, что он эту их желудочно-продажную суть видел с самого начала. С того момента, когда кто-то их обманул – назвал "украинцами" и сказал, что они – норма, более того – даже в таком непотребном виде титульная нация и потому имеют приоритетное право на свою "дэржаву" (государство).
Все в этой жизни постепенно затягивается трухой времени, безжалостно уходящего порой в беспамятство. Но в истории любой страны есть люди, воспоминания о которых как бы говорят: есть потери и прорехи навсегда. Хотя все равно остались же дела, и это примиряет с прошлым и с сегодняшней действительностью, потому что открывает путь в будущее.
Мне уже как-то доводилось писать, что в современной Украине для многих, у кого был и остается мозг, как аппарат мышления, а не физиологическая данность, их было много. Людей, которые олицетворяли целое направление в гуманитарной жизни общества и страны-Украины. Но мне повезло – я знал лично троих из них. Они были моральными авторитетами нации, а что может быть выше этого? И они дружили, что тоже о многом говорит – они делали общее дело, не давали позориться Родине.
Был жив актер Богдан Ступка, и можно было говорить об украинском кино. Как об искусстве, которое есть в Украине.
Как-то на одном дипломатическом приеме я увидел его стоящим одиноко. Не зная, что сказать, я с рюмкой водки наперевес ломанулся к нему со словами: "Богдан Сильвестрович, не подумайте, что я – европеец толерантный, ну, тот, который… Но я вас люблю. Как актера…". И он засмеялся: "Ну вот давайте за это и выпьем". И потом на зависть собравшимся мы о чем-то болтали минут сорок.
Этот титан экрана и сцены был органичен во всем и везде. А в мире грез и вдохновения на целлулоиде и потом и в цифре он мог быть кем угодно. Мог сыграть кого и что угодно. И ему безоговорочно верили. Он был король, а все остальные талантливо, да-да, талантливо играли свиту. Король ушел — свита превратилась в толпу. По-прежнему не бесталанную, но потерянную. А значит, и бессмысленную. Для искусства, которое должно твориться сегодня, чтобы потом жить в веках.
Богдан Ступка
Был поэт Борис Олийнык, и все понимали: на Украине есть поэзия, устремленная в вечность, хотя подчас и опирающаяся на сиюминутную конъюнктуру. Не знаю, как он со мной, но с ним дружил. И Борис Ильич как-то рассказал мне, как начинал свой путь журналистом в районной газете на Полтавщине. Потом оказалось, что первым редактором был мой дальний родственник Андрей Поправка, который в начале независимости привлек внимание к проблема своего села тем, что запряг в плуг корову. Чтобы вспахать поле. Как после Великой Отечественной. И. похоже, чтобы не позориться, чиновники завезли в село горючее на посевную.
Могучий был мужик этот Андрей Терентьевич. Хотя в боях за озеро Балатон в марте 1945-го потерял полруки и полноги. Но поэт Олийнык всегда его помнил и признавался, что ему было у кого с самого начала вдохновляться. Чтобы попробовать улучшить жизнь.
Как академик Толочко два раза был народным депутатом Украины, а актер Ступка пытался что-то исправить в Украине на посту ее министра культуры, так и поэт Олийнык ходил в политику много раз. Но — вот она, примета гения! — ни разу ею не запачкался и не замарался. Некогда Михаилу Горбачеву в период торжества олицетворяемого им предательства посвятил книгу "Князь тьмы". Некогда, веря в коммунистические идеалы, написал о своих однопартийцах статью "Коммутанты". Некогда на Украине начал воцаряться морок нацизма и неонацизма, а он, заявивший о своем кредо "Я тем уже горжусь, что украинец сроду...", доказывал, что можно быть украинцем, но при этом не быть нацистом-человеконенавистником.
После него осталась поэзия. Как после Ступки -- роли, за которые его клюют до сих, потому что они сыграны в России. А после Толочко – наука. Как отрасль знания, а не пропаганды. Археология. Да что там археология! — вообще историческая наука в самом широком общепринятом смысле. История, старающаяся изучать правду жизни, а не мифы о ней. Сложная наука. И небезопасная.
Но на Украине все это стараются забыть. И под дулами автоматов и страхом репрессий этого можно добиться.
Регалии академика Толочко можно перечислять и перечислять до занудного уныния. Но вокруг него и в душе у него всегда было главное дело его жизни — Киев. Древний и Средневековый Киев, который старались похоронить под копытами и сапогами всех захватчиков — от монголо-татар до гитлеровцев, которые все время рушили этот вечный город восточных славян.
Толочко в 1972—1987 годах был заведующим отделом археологии Киева, и, как сказал член Президиума Российского исторического общества, вице-президент Российской академии наук, директор Института археологии РАН Николай Макаров, в этом качестве он "нашел и вернул Древний и Средневековый Киев". Всем.
И всю жизнь Толочко доказывал, что, во-первых, Русь велика свои единством славянских племен, создавших свое государство. Во-вторых, Древняя Русь, которую еще по привычке и для упрощения называют "Киевской", всегда развивалась самостоятельно. Да, развивалась под влиянием многих заимствований, но всегда была славянской, не стала ни каганатом под влиянием Большой Степи, ни упала под викингов, которых сами древние русичи призвали, чтобы те навели порядок.
"Петр Петрович — замечательный, глубокий историк с очень своеобразным легким пером, что большая редкость у историка. Петр Петрович — один из выдающихся археологов, историков, исследователей средневековой Руси. Мало кто сделал больше для изучения средневековой Руси, чем Петр Петрович", — сказал академик Макаров.
И мало что можно добавить. Толочко действительно раскопал и поднял из небытия и забвения веков Древний Киев. И теперь многие на Украине, как и я, тогда студент-историк, на раскопках таскавший мусор и лишний грунт, могут сказать: "Я копал Киев". И может, быть, это единственное путное, что мною сделано в жизни...
Все эти добрые слова о Толочко были сказаны на презентации его книги "Откуда пошла Руская земля" в Москве. Книги о проблемах этнической истории Восточной и Центральной Европы в древности, о процессе складывания древнерусской народности древних русичей, из которых и пошли сегодняшние великороссы (русские), малороссы (украинцы) и белороссы (белорусы).
Книга Петра Толочко "Откуда пошла Русская земля"
По Толочко, это три ветви единого могучего дерева, которое и создали 12 восточнославянских племен. И потому в названии книги земля "руская", с одним "с", а не с двумя. Вторую "с" завоевали себе уже русские, и сейчас гордо (хотелось бы, чтобы именно так) несут россияне.
Председатель правления Российского исторического общества Руслан Гагкуев убежден: "Историк — хранитель исторического знания, исторической памяти, всю жизнь занимающийся сложным процессом познания исторической истины. Я думаю, что для всех нас жизненный пример Петра Петровича Толочко — ориентир. Академик украинской Академии наук, человек, который всю жизнь занимался изучением Древнерусского государства, конечно, хорошо видел и видит ошибочность того пути, по которому киевские политики вели украинский народ. При этом, несмотря ни на какое давление, он от своих убеждений не отказывается...".
С историческими выводами Толочко можно спорить, что многие и делают. Но бесспорно одно: он из тех, кто всегда считал, что Москва и Киев, украинцы и русские – это невраги. И что они никогда не должны враждовать, позорясь перед чужими и унижая друг друга глупыми подозрениями и обвинениями. И точно так же думали и Богдан Ступка, и Борис Олийнык. И теперь они все ушли.
Но они оставили как бы духовный завет вот этой аргументированной убежденностью в единстве восточнославянского мира: трем ветвям единого народа нечего делить и — тем более! — враждовать между собой, лить кровь друг друга в распрях и в угоду внешним врагам, которых это единство больше всего злило, пугало и вызывало ненависть и зависть – два главных бытовых мотиватора укро-неонацистов.
И в Москве об этих украинцах помнят и уважают, отдают должное их таланту. Понимая, что нет большей трагедии, когда духовное зарубежье приходит домой, в Киев...
…Ну а мы, "копавшие Киев" с Петром Петровичем его ученики, понимаем, что это, как в семье: пока живы родители, мы все — дети, так и здесь — пока жив учитель, мы всегда под его защитой. А это великая сила — защита Учителя!
Владимир Скачко