"Они просто убили всю связь на участке. Начался хаос": Алёхин не стал скрывать претензии бойцов к Минобороны

Мы давим в Донбассе, контратакуем под Курском. Но в целом ситуация на фронте складывается далеко не так, как хотелось бы. У нас есть еще приграничные регионы, в которые завтра может зайти враг. А там все очень непросто. Об этом говорим с волонтером и военным блогером Романом Алехиным.

– Ситуация с Курской областью показала: враг может зайти на нашу территорию в любой момент. Блогеры пишут, что следующими будут Брянск и Белгород.

– В Белгородской области добровольческие формирования имели возможность защитить свою землю с оружием в руках. Там Гладков создал компанию, которая имела право использовать нарезное оружие. Эта фирма оказалась своего рода аналогом не ЧВК, но ЧОПа – однозначно. Зарплата у них была небольшая, порядка 30-40 тысяч. Но они могли реализовать свое желание защитить Родину, а еще и денег принести в семью хотя бы на еду. 

Насколько мне известно, в Брянске этого не было. И никто этим не занимался. В Курской области было ДНД, АНО "Патриот", которое, по сути, оказалось бесполезной структурой. Было много видео и фото, как они тренируются. Но не было никакого "слаживания" с оружием. В итоге мы получили то, что получили. Не потому, что люди плохие. А из-за того, что им не дали оружие, их не приучили с ним работать, им не дали добро на его применение. 

Роман Алехин с русскими солдатами. Фото предоставлено Новороссии.

Если сейчас в Белгороде и Брянске успеют настроить работу с теробороной, то многих вещей можно будет избежать. Я думаю, все помнят Волжанку, Шебекино и другие населенные пункты. Конечно, это несравнимо с тем, что происходит в Курской области. Но тогда танки тоже выкатывались и били. Но белгородские ребята, которые существовали на птичьих правах, приехали туда с условными охотничьими ружьями. Они, насколько мне известно, реально выгнали срочников в тыл, взяли у них автоматы и защищали свой регион. Возможно, потому там и не было такого мощного наката. 

Один раз по три патрона

– Срочники как подготовлены? 

– Я был на границе примерно полтора года назад. Говорил с командиром, который прошел Изюм, получил ранение, был награжден орденом Мужества. И он, анализируя ситуацию, сказал мне: "Если честно, в атаку я бы пошел со срочниками". Потому что и мотивация, и выносливость, и физическая подготовка у них гораздо выше, чем у мобилизованных. Но… Тут он поворачивается к срочнику и спрашивает: "Сколько раз ты стрелял?" Получает ответ: "Один раз. Три патрона". 

Это – первая линия на границе. Срочники реально стояли там. Потом – погранцы, потом – мобилизованные. Погранцы сидят в своих опорниках, а вот именно в окопах, которые на первой линии, – это срочники. 

Второе, он говорит: "Роман, ты сейчас возьмешь этот автомат, но вряд ли куда-то попадешь, потому что шансы куда-то не попасть гораздо выше, чем попасть". Я тогда попытался решить эту проблему, обратился к региональным властям, во всевозможные инстанции. 

Награда от Апти Алаудинова. Фото предоставлено Новороссии.

Поговорил со спецназовцами, отрядами мобильных действий. Они говорят: "Роман, мы готовы. То есть если ты сейчас порешаешь этот вопрос с властями, то мы готовы". Те же погранцы готовы действовать группами по 10-15 человек. У них уже созданы импровизированные полигоны. "Мы готовы вывозить по 15 человек и гонять их. Хотя бы мы их просто так обучим". 

– Но против танка с автоматом не пойдешь. 

– Даже против ББМ – не пойдешь. А где-то там вообще не было ничего противотанкового. Но даже если и было – они не умеют этим пользоваться, с этим работать. 

Фото: Коллаж Царьграда

– Если срочник сделал один выстрел из автомата, выпустив три патрона, вряд ли он сделал хоть один выстрел из РПГ. 

– Это сейчас – самое главное, чтобы на границе служили профессионалы. Пусть те же срочники. Но необходимо, чтобы они знали, что делать, когда на них наступает танк. Да, за месяц или два они не станут спецназовцами. Но хотя бы они будут способны к элементарным действиям, необходимым на фронте. 

Сбежал - не значит, что ты трус

– Вы писали о том, что наши войска "побежали"... 

– И считаю, что правильно сделали. Наступление в Курской области не было просто наступлением. Оно готовилось не один месяц. ВСУ очень "качественно" зашли… 

Да, мы в фильмах видели, как солдат Красной армии берет противотанковую гранату и идет. А если у тебя нет даже противотанковой гранаты? То у тебя варианты: либо застрелиться, либо сдаться в плен, или сбежать с позиций для того, чтобы вернуться с подготовленными командирами и необходимым оборудованием. В данном случае я наших ребят вообще никак не упрекаю. Сбежал? Это не значит, что солдат – трус. Других вариантов попросту не было. 

Почему сбегали? Сбегают тогда, когда нет понятных команд. А их в принципе не может быть, когда нет связи. 

– Что происходило в Курской области? 

– Враг быстро зашел, у него были ББМ, сразу же разворачивались средства РЭБ. Они просто убили всю связь на данном участке. И начался хаос. Это и дружеский огонь, не ясно, как запросить артиллерию или эвакуацию. И в этой ситуации оказались совершенно неподготовленные подразделения. 

Фото: Коллаж Царьграда

Самое главное: все ошибки абсолютно понятны. Единственное, что нужно сделать, – это их отработать на данных территориях. 

– Вы неоднократно писали, что волонтеры куда эффективнее, чем командование. Почему? 

– Во-первых, у нас нет бюрократии. Это – самый большой бич. Мы сами видим то, что происходит на передовой. Мы можем это легко проверить. И врать нам не будут. Да, бывает, что нам привирают, причем в обратную сторону. Говорят, что всё, мы умираем, что все плохо, жизни нет, есть нечего. Конечно, это было только в самом начале СВО. Но на девчонок-волонтеров это очень хорошо действовало. 

Сейчас, когда есть возможность быстро отреагировать, у тебя есть широкий круг знакомств. Например, когда ты можешь спросить у "соседей". Эти говорят: "У нас здесь беспрестанно летит, нам нужна помощь". Звонишь соседям: "Да нет, не летит"…  У каждого волонтера есть РЭБ, есть АСИМ, есть "Булат". То есть страха уже никакого нет, мы ко всему этому привыкли. 

Во-первых, у нас правдивая информация. Во вторых, бойцы имеют реальную возможность рассказать о проблемах волонтеру. 

– Какие еще претензии бойцов к Минобороны? 

– Я занимаюсь связью уже полтора года. Год – это вообще только связь. Только иногда отвлекаюсь для специальных подразделений. Сейчас, на волонтерских началах, строится очень крутая система связи. А когда я только пришел, сразу же поступил отзыв: "Ром, вот эта радейка хорошая, надежная, но она вскрывается за два часа". Если мы ее можем "вскрыть", то значит, вскрыть ее может и противник. Мы сразу можем понять, как решить эту проблему. А в Минобороны она "обвиснет" еще чем-то, а наверху даже и не поймут, как все это можно решить, о чем вообще идет разговор. 

У волонтера честная и правдивая информация. И нет бюрократии. Хотелось бы, чтобы и наверху ее не было. Потому что у нашего противника давно все решается не через прошения и подписи на бумажке, а по закрытым мессенджерам…